Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

Рисселл действительно регулярно посещал психиатра и – согласно отчетам специалиста – демонстрировал неплохой прогресс. Но этот прогресс был иллюзией. В тот же год Рисселл впервые убил одну из изнасилованных им женщин. Преступление было совершено неподалеку от его жилого комплекса. После судебного разбирательства по делу о грабеже Рисселл был условно освобожден с обязательством продолжать посещать психиатра. Никто из тех, кто расследовал ограбление, даже не заподозрил его в причастности к убийству.

Во время испытательного периода, продолжая посещать психиатра, Рисселл совершил еще четыре изнасилования и убийства рядом с жилым комплексом. Казалось, что в этих преступлениях нет какого-то определенного шаблона. Жертвы отличались друг от друга: некоторые были моложе, другим было уже за тридцать; некоторые были белыми, другие чернокожими; некоторые замужем, другие одинокими. Полиция продолжала искать какого-нибудь заезжего человека, а Рисселла арестовали скорее не в результате логических рассуждений, а в результате случайного обыска его автомобиля. Он признался в убийствах и был осужден на пять пожизненных сроков. И только после пары лет в тюрьме он рассказал о двух предыдущих изнасилованиях, которые совершил, находясь в психиатрическом заведении.

Я брал интервью у Рисселла в тюрьме; мне показалось, что он умеет неплохо выражать свои мысли и не против поделиться подробностями преступлений; он излагал любопытные подробности о мотивации и об образе мыслей, возводя их к детским переживаниям. Он согласился принять участие в Проекте по исследованию личности преступника и снабдил нас неплохими данными. Например, вспомнил, почему отпустил одну из жертв изнасилования. По его словам, она сказала, что ей нужно заботиться о больном раком родственнике. В семье Рисселла тоже был больной раком, поэтому он оставил ее в живых. Согласно нашей терминологии, он проявил настолько личный интерес к жертве, что уже не смог деперсонализировать и убить ее.

Именно такой информацией о Рисселле я поделился с группой судебных психологов в Чикаго в начале 1980-х годов. Демонстрируя слайды с фотографиями Рисселла на экране, я выступал перед профессиональной аудиторией численностью человек в восемьдесят. Бросив взгляд на дверь, я увидел сцену, напоминающую фрагмент мультфильма: в дверь заглянул какой-то проходящий мимо мужчина, затем он пошел дальше, но потом в проеме снова появилась его голова, а за ней и все туловище. Войдя в аудиторию, он сел на передний ряд у кафедры и продолжил затаив дыхание внимать моим словам. На лекции я рассказал, что Рисселл насиловал и убивал, регулярно посещая психиатра, но психиатр не понял, что Рисселл откровенно врет ему о своем прогрессе. Я назвал это свидетельством манипулятивных способностей организованных убийц. Согласно моему мнению, проблема заключалась в том, что традиционная психиатрия исторически полагалась на слова самого пациента о своем психическом здоровье, на то, что пациент будет правдиво рассказывать врачу обо всем, что происходит с ним и что он испытывает в процессе терапии. В судебной же психиатрии научились не полагаться исключительно на высказывания самого пациента и пользоваться внешними источниками, судебными отчетами и тому подобными материалами, постоянно ставя под сомнение достоверность того, что пациент рассказывает о своей жизни и поступках.

Пока я так рассуждал, лицо зашедшего в аудиторию во время лекции и сидевшего в первом ряду мужчины постепенно серело и покрывалось потом. К концу моего выступления дополнительный свет погас, и люди стали выходить из аудитории. Вспотевший и бледный мужчина, явно чем-то озабоченный, подошел ко мне и сказал, что ему нужно поговорить со мной.

– Я психиатр, – заявил он.

– У вас такой вид, как будто вам самому нужен психиатр, – сказал я.

– Я доктор Ричард Рэтнер, – представился он. – Тот самый, которого обвел вокруг пальца Рисселл. – Я с мучением размышлял над этим случаем много лет. Мы можем поговорить?

Говоря вкратце, мы поговорили и стали друзьями. Я повторил свои аргументы о том, что Рисселл одурачил его примерно так же, как обманывал жертв, и ему не следует так уж слишком укорять себя. Также настоятельно порекомендовал ему в его дальнейшей судебно-экспертной деятельности не полагаться исключительно на показания пациентов-правонарушителей.

В последние годы доктор Рэтнер стал активным проповедником этой идеи. Его до сих пор мучает мысль о том, что если бы он проявил больше сообразительности в деле Рисселла, то, возможно, удалось бы спасти несколько жизней, поэтому теперь он выступает с лекциями, приводя самого себя в качестве примера человека, одураченного ловким манипулятором. Он пригласил меня выступить с презентациями в различных клиниках в Вашингтоне, округ Колумбия, а я пригласил его посетить Куантико и стать советником в Проекте по исследованию личности преступника. Надеюсь, что именно благодаря таким связям в этой области будет достигнут значительный прогресс.