Кто стоял за декабристами

Начинания Александра оборачивались совсем не такими плодами, на которые он рассчитывал. Так получалось и в международных делах, и во внутренней политике. Накапливались усталость, разочарование. А углубление в религиозные вопросы снова наталкивало его на старый мучительный вопрос – благословляет ли Господь его царствование, начавшееся преступным образом? Супруга болела, и становилось уже ясно: детей у них не будет. Наследником престола числился брат Константин. На завершающем этапе войны он показал себя настоящим героем. Под Бауценом его отряд блистательно отразил натиск самого Наполеона! Великий князь удостоился боевых наград за битвы под Дрезденом и Лейпцигом. Под Фер-Шампенуазом лично возглавил атаку двух конных гвардейских полков, ударив во фланг противнику.

Но у него семейная жизнь окончательно запуталась. Его жена Анна жила в своем родном Кобурге. Александр и Константин встречались с ней во время поездок за границу, и царь прилагал усилия, чтобы супруги воссоединились. Но Анна отказалась наотрез. Да и Константин этого не желал. Он прижился в Варшаве, полюбил Польшу, ее нравы и порядки. Он и сам верил, что становится «своим» для панов. У него завязался бурный роман с графиней Жанеттой Грудзинской, великий князь жаждал взять ее в жены. Причем Константин не скрывал, что он не хочет и не будет царствовать. Отмахивался: «Меня задушат, как задушили отца»…

Но уже возмужал третий брат, Николай. Он закончил обучение и особые успехи проявил в инженерной подготовке. Его отправляли в путешествия по России, за границу. Сохранились его записки, где он предстает перед нами очень внимательным, деятельным, способным на самостоятельные оценки и выводы. Он не брезговал лично осматривать тюрьмы, госпитали, обнаружив настоящие безобразия в Порхове, Воронеже. В Белоруссии правильно оценил роль польских дворян, оппозиционных к России, тяжелое положение крестьян, притеснения народа со стороны евреев, засилье католических монастырей и их влияние на молодых людей [47]. А в Англии Николай Павлович сделал меткую оценку «демократии»: «Если бы, к нашему несчастью, какой-нибудь злой гений перенес к нам эти клубы и митинги, делающие больше шума, чем дела, то я просил бы Бога повторить чудо смешения языков, или, еще лучше, лишить дара слова всех тех, кто делает из него такое употребление» [48].

Невесту ему присмотрел царь, прусскую принцессу Шарлотту. Николай несколько раз приезжал к ней в Берлин, познакомился, и они искренне полюбили друг друга. В июне 1817 года она прибыла в Россию, приняла православие с именем Александры Федоровны, и в церкви Зимнего дворца состоялось таинство их венчания с Николаем Павловичем. Семья стала дружной, любящей, и молодая супруга зачала почти сразу же. В апреле 1818 года у них родился сын Александр. Продолжатель царственного рода Романовых…

В это же время Николай вступил на стезю военной службы. В начале 1818 года старший брат назначил его инспектором по инженерной части – он возглавил инженерные войска лейб-гвардии и армии. Здесь Николай Павлович оказался вполне на месте, инженерное дело он давно любил, прекрасно разбирался в нем. Но обнаружил, что в других науках его обучение было далеко не лучшим, сам ужасался вопиющим пробелам, стал заниматься самообразованием. Разработав собственноручно руководство по инженерному делу, Николай Павлович честно сказал подчиненным офицерам: «Не обращайте, господа, внимания на орфографию, я должен сознаться, что на эту часть при моем воспитании не обращали должного внимания» [49].

Вера великого князя была отнюдь не показная, и модным мистицизмом, экзотическими ересями он не увлекался, к «пророчицам» не обращался. При тяжелых родах жены он принял обет – в храме Нового Иерусалима построить придел в честь святого Александра Невского, что и исполнил. Но нигде и никогда широко это не афишировал, а архиепископу Московскому Августину (Виноградскому) писал: «Изъявление благодарности не нужно Тому, Кто читает в глубине души, но оно необходимо душе благодарной… Пускай перед алтарем, воздвигнутым благодарностью отца, приносятся молитвы и о матери, и о сыне… на службу Государю, на честь и пользу Отечеству» [50].

Осенью 1818 года в дополнение к инженерным войскам Николай получил еще одно назначение – командиром 2-й бригады 1-й гвардейской дивизии. Эта бригада состояла из Измайловского и Егерского полков. На новой должности великий князь столкнулся с реальной службой. Неожиданно для себя Николай сделал открытие, что такая служба не имеет ничего общего с уставами, которые он с детства знал назубок. Лейб-гвардия разболталась. Среди офицеров царили разгильдяйство и панибратство, авторитет начальников ставился ни во что, приказы критиковались и высмеивались.