Кто стоял за декабристами

Одной из соперниц Англии еще с XVI века была Испания. Она уже ослабела, на господство на морях больше не претендовала. Но все равно оставалась огромнейшей мировой державой, ей принадлежала значительная часть Америки, Филиппины, ряд других владений. Испанские колонии в Америке жили даже лучше и богаче, чем метрополия. Национальной дискриминации не было. Индейцы, принявшие католицизм, становились равноправными подданными испанского короля. Нередкими были смешанные браки. Богатые креолы (потомки испанских переселенцев) и метисы владели обширными плантациями, торговали, занимали важные должности в администрации. А их сыновья ехали учиться в Англию или Францию. Вступали там в масонские ложи. И у них вдруг просыпалось «национальное самосознание». Они приходили к выводу, что Испания их «угнетает», что без ее власти колонии жили бы гораздо лучше. Поддерживала такие взгляды Англия – она давно рвалась торговать с Латинской Америкой напрямую, через голову Испании.

В 1810 году, когда Испанию захватил Наполеон, масонские механизмы были пущены в ход, и почти одновременно заполыхало по всей Америке. Независимость провозглашали Венесуэла, Новая Гранада (Эквадор), Рио-де-ла-Плата (Аргентина), Чили, Новая Испания (Мексика). Когда французы стали терпеть поражения и вынуждены были убраться из завоеванных стран, Испания собрала войска, послала за океан, и все очаги мятежей были подавлены. Но сформировались новые заговоры, и в 1816–1817 годах по Америке забушевала вторая волна. А вдобавок ко всему в 1820 году вспыхнула революция в самой Испании. Вылилась в затяжную смуту, гражданскую войну, и усмирить восставшие колонии испанцы уже не смогли.

Результат известен. Испания выбыла из числа великих держав, скатилась на уровень второсортного государства. А ее заокеанские владения, еще недавно процветавшие, разделились, передрались между собой при разграничении территорий, в междоусобицах лидеров и партий. Борьба за независимость обошлась Латинской Америке в 1,5 миллиона жизней – больше, чем погибло в Европе в войнах Наполеона. Здешние страны были разорены, измочалены – и попали в полную экономическую и политическую зависимость от Англии, превратившись в жалкие «банановые республики».

Очень перспективной сферой влияния для Великобритании считалось и Средиземноморье. И в Италии на основе масонских структур тоже возникла сеть тайных боевых организаций – карбонарии. В 1820 году начались сразу две революции. Одна на юге, в королевстве Обеих Сицилий, другая на севере, в Пьемонте. С ними властям удалось справиться. В Пьемонте часть армии осталась верной королю, на помощь монархам прислала войска Австрия, оба очага раздавили. Но тем самым итальянцев ссорили с австрийцами. Народ стал воспринимать их как оккупантов. А Англия давала повстанцам политическое убежище, выступала покровительницей итальянских «свобод». У всех перечисленных восстаний, в Латинской Америке, Испании, Италии, было нечто общее. Это были «офицерские» революции. Их боевой костяк составляли офицеры из тайных масонских организаций, и мятежи начинались в военных частях.

Но ведь и в России было то же самое, основой тайных кружков были офицеры! В нашей стране полным ходом продолжалось и духовное разложение общества, подрыв авторитета Церкви. Но все-таки еще имелись мощные здоровые силы, выступившие против этого беспредела. Правда, высшие иерархи Церкви уже были вовлечены в Библейское общество или просто не хотели ссориться с всемогущим Голицыным.

Борьбу с еретиками возглавили священнослужители куда более низких рангов. Ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Иннокентий (Смирнов), ныне причисленный к лику святых, и его ученик иеромонах Фотий (Спасский). Фотий открыто поднял голос «против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, «Сионского вестника» и прочих». Однажды у иеромонаха Иова, преподававшего Закон Божий в Морском кадетском корпусе, случился приступ натурального беснования, он ножом изрезал иконы в своем храме [53]. Фотий на проповеди в Казанском соборе публично объявил, что это закономерно и является следствием вступления Иова в ложу Лабзина.

А последователь Фотия, князь Ширинский-Шихматов (впоследствии иеромонах, настоятель Ильинского скита на Афоне), и дипломат Александр Стурдза привлекли консультантов из опытных монахов и провели экспертизу «Сионского вестника», указав на публикации еретические и кощунственные. Представили доклад Голицыну. Тот пытался спустить дело на тормозах, выгородить Лабзина, но все же вынужден был передать цензуру «Сионского вестника» ректору духовной академии Иннокентию (Смирнову). После этого Лабзин прекратил издание журнала. Однако первая атака на еретиков обернулась «повышениями». Иннокентия (Смирнова) сделали епископом – но в Пензе. Фотия – игуменом, но в захудалом Деревяницком монастыре под Новгородом. Обоих отправили в почетные ссылки. А Лабзин получил высокое и почетное назначение, стал вице-президентом Академии художеств.

Архимандрит Фотий (Спасский) – борец с засильем масонов в государственном руководстве и Церкви