Кто стоял за декабристами

Однако после этого Скржинецкий задумал новый сюрприз. На соединение с русской армией шел корпус Лейб-гвардии под командованием великого князя Михаила Павловича, 27 тыс. солдат. Польский командующий решил перехватить его и уничтожить. Против Дибича он оставил отряд из 8 тысяч человек – изображать всю свою армию, а сам повел 40 тысяч навстречу гвардейцам. Напал на них у местечка Нур. Михаил Павлович спешно начал отступать. Отход прикрыли гвардейские егеря, 8 часов отражали польские атаки. А тем временем гвардия вышла из-под удара, заняла сильные позиции за рекой Нарев. Попытки поляков форсировать реку были отражены. И Дибич с запозданием понял, что его обманули, вел на помощь гвардейцам всю армию. В сражении под Остроленкой войско Скржинецкого разбили, оно отступило к Варшаве.

К маю удалось зачистить от повстанцев Литву и Белоруссию. В боевом отношении их отряды ничего не стоили. Когда появлялись царское войска, то отбивали у них города так же легко, как они были захвачены. Усмирению партизанской войны немало способствовало и мудрое решение царя. Было объявлено, что помещики, примкнувшие к восстанию, подлежат суду, их имения – конфискации. А крестьяне, добровольно сложившие оружие, будут прощены. Белорусские и литовские мужики убеждались, что им-то нет никакого резона воевать и страдать за панские амбиции, стали расходиться по домам.

Но в России продолжало свирепствовать и другое бедствие, холера. Она проникла и в действующую армию. К концу мая в войсках насчитывали 5 тысяч заболевших. Заразился и главнокомандующий, фельдмаршал Дибич. 29 мая он умер. А великий князь Константин Павлович пребывал в неопределенном положении. Николай его не обвинял, но было ясно, что поведение старшего брата он никак не одобряет. Поэтому и Константин не спешил появляться ему на глаза. Пытался объяснить свои действия: «Я не хочу участвовать в этой польской драке» – имея в виду, что война ведется между поляками и их королем Николаем. Забывая, что он был наместником, представлял этого короля и откровенно не выполнил свой долг. Некоторое время Константин околачивался без дела при русской армии. Подначивал Дибича, пел под его окном «Еще Польска не сгинела». Радовался победам польских войск, как бы «своих», которые он формировал и выучил, предрекал России поражение. Великому князю «намекнули» – достаточно. Он уехал в тыл, поселился в Витебске в доме губернатора. Но и он подхватил холеру, 15 июня его не стало.

А в России эпидемия, притихшая было зимой, дала новые вспышки. С апреля 1831 года, невзирая на карантины, она загуляла в Петербурге. Здесь она тоже вызвала панику. Из-за того, что страшная болезнь разразилась во время войны, среди простонародья пошли слухи, что поляки и их шпионы травят русских. Посыпают по ночам ядом овощи в огородах, источники воды. Кто-то вбросил идею (случайно? или преднамеренно?), что поляками подкуплены полиция, доктора – специально морят людей. 22 июня в городе начались беспорядки, толпы искали «отравителей». Санитарные правила рекомендовали иметь при себе для дезинфекции рук раствор хлорной извести или крепкого уксуса. Но знали об этом и пользовались только высшие классы общества. Теперь взбунтовавшийся народ обыскивал «подозрительных», если находили флакон с жидкостью, заставляли выпить.

Царь Николай I в одиночку останавливает холерный бунт в Петербурге

23 июня масса людей захлестнула Сенную площадь, где находилась центральная холерная больница, и разнесла ее. Убили попавшихся под руку лекарей, нескольких полицейских, пытавшихся остановить погром. Николай находился в Царском Селе, и ему доложили не сразу. Едва узнав о случившемся, он велел вызывать войска и сам помчался к месту происшествия. На Сенной площади появились Саперный и Измайловский батальоны, взвод жандармов. Буйная толпа перед дулами ружей остановилась, но и командиры, и солдаты были в растерянности. Казалось, вот-вот народ хлынет на них и сомнет. И в эту минуту появился царь.

Он въехал на коляске прямо в скопище людей и крикнул громовым голосом: «Православные, что вы делаете? Забыли Бога, забыли обязанности ваши и производите беспорядки! На колени!» И масса людей повиновалась мгновенно, рухнула перед государем. Лишь кто-то пытался кричать, ответить ему. Но Николай пресек это: «До кого вы добираетесь, кого хотите, не меня ли? Я никого не страшусь, вот я!» А дальше стал говорить народу: «Я пришел просить милосердия Божия за ваши грехи. Молитесь Ему о прощении. Вы Его жестоко оскорбили. Русские ли вы? Вы подражаете французам и полякам. Вы забыли ваш долг покорности мне. Я сумею привести вас к порядку и наказать виновных. За ваше поведение в ответе перед Богом – я. Отворите церковь, молитесь в ней за упокой души невинно убитых вами». И вся толпа благоговейно внимала ему! Стала молиться вместе с ним [99]…