Кто теперь ненормальный? Автобиография

После возвращения в Англию я покинул команду Стива. Дела пошли не так хорошо, как я надеялся, кроме того, мне наскучило поддерживать кого-то ещё. Я хотел быть лидером. Стив и я несколько раз спорили из-за денег и затем, прежде чем покинули Германию, поссорились окончательно. Зарплата за границей была неплохой, но в Британии большая часть доходов оседала у Стива. Я считал, что это несправедливо, потому что группу приглашали не только из-за Стива, но и из-за меня. К этому времени Стив потерял ТВ шоу и уже не являлся ТВ звездой.

Когда я сообщил о своём уходе, он оказался немного удивлен, но понял, что наши отношения закончились. Он оставил нас в Германии без денег, а сам укатил на поезде вместе с оборудованием. Нам пришлось телеграфировать родителям, чтобы они выслали деньги на проезд до дома. Стив знал, что я не больше не буду терпеть подобные штуки. Я думал Фил покинет The Mavericks вместе со мной, но он не стал этого делать. Он считал, что постоянный заработок - это важный фактор. Басист и ударник ушли со мной. Мы хотели найти гитариста и организовать новую группу с новым названием. Другие были готовы к немедленному прослушиванию, мне же хотелось подождать. Сначала нужно определить тип музыки, которую мы готовы исполнять. Хотелось перемен, но непонятно каких. Хотелось убежать от Элвиса и кантри и двинуться к направлению соул, что-то наподобие Джеймса Брауна. Но этого недостаточно. Нужно что-то такое, что сделает нас особенными.

Несколько недель позже, пока я болтался между группами, на улице Уолверхемптона мне повстречались Дейв Хилл и Дон Пауэлл. Они были местные музыканты, которых я знал несколько лет, вращаясь в музыкальной среде Средней Англии. Встречались пару раз, пока я играл в The Memphis Cut-Outs, но поговорить довелось позже, когда уже выступал со Стивом. Дон и Дейв были моими одногодками, всем по восемнадцать. Мы не ходили в одну школу, но они росли недалеко друг от друга в пригородах Уолверхемптона, которые находились в пяти-шести милях от моего Уолссала. Их окружение было точно такое же, как и моё - тот самый рабочий класс.

Дон и Дейв играли в местной группе под названием 'N Betweens, Дейв на гитаре, Дон на ударных. Дон основал группу, когда еще учился в школе, Дейв присоединился позже, перейдя из другой группы, заменив первоначального гитариста. В основном 'N Betweens были блюзовой группой, очень популярной в Средней Англии. Они играли той аудитории, что и мы со Стивом. История грамзаписей тоже очень похожа. Они выпустили несколько синглов на французской студии Barclay, но не имели хитов вне Средней Англии.

Последний раз мы виделись на пути в Германию. Встреча произошла на пароме. Они были ангажированы в Дортмунд, а мы во Франкфурт. Мы зашли в бар, и Дейв сказал, что они близки к распаду, который, видимо, совершится по возвращении в Британию. Им хотелось увести музыку в другом направлении, исполнение только блюза уже наскучило. Дейв спросил, не заинтересует ли меня позиция нового певца в их группе. Я был шокирован, но, одновременно, и польщен. Я поблагодарил за предложение, но объяснил, что положением своим вполне доволен.

Когда я столкнулся с Дейвом и Доном на улице Уолверхемптона, тут же сообщил, что ушел от Стива Брета, они об этом не слышали. Немедленно Дейв спросил, не пересмотрю ли я их предложение присоединиться. Часть меня хотела сказать «да» прямо сейчас. Другая часть почти сказала «нет». Я был дружен с Доном, но никогда не был уверен в Дейве. Первый раз мы, как следует, познакомились в Кingfisher Country Club, вполне приличным залом в предместье Уолверхемптона. И Стив Брет и 'N Вetweens в ту ночь оказались заявлены в одной афише. Я быстро сошелся с Доном, Дейв казался отчужденным. Он сказал «привет» и потом игнорировал меня весь вечер. Я был озадачен, пока не понял, что такая манера поведения касалась всех. Дейв или Эйч, как мы его называли, никогда не был одним из многих и никогда не хотел им быть. Даже годами позже с остатками группы он предпочитал важничать. Многие не любили его за это. Они считали, что он мастер пускать пыль в глаза и самовлюбленный тип. Под всем этим, как я позднее обнаружил, скрывался совсем другой человек, но на публике он вел себя именно так.

Дон являлся человеком другого плана. На людях он был тих и застенчив, почти робок. Когда же ты сближался с ним, открывал, что это очень смешной человек. Он всегда выдавал прекрасные остроты. На сцене - это сумасшедший, всё крушащий барабанщик, но самом деле - настоящий Дон иной. Он всегда был не притязательным, никогда не повышал голоса и не спорил. Я сразу полюбил его.