Кто-то чудесный (СИ)

- Я знаю Мартина всю жизнь, - горячо продолжал шериф, распахивая дверцу "ровера" и усаживаясь за руль. - Его семья, как и моя, испокон веку живёт в этом городе. Его все любят, он наш лучший врач... и никогда не отказывает никому в помощи... Чёрт возьми, мы же выросли вместе! Играли в горах мальчишками... Не были особыми друзьями, даже дрались порой, но... - Миллер запнулся, и по его лицу пробежала тень. - Проклятье... ладно, едемте, что толку это обсуждать. Сейчас всё выяснится.

Мотор заурчал, и "ровер" вылетел со стоянки с явным превышением разрешённой в черте города скорости.

- Что вы вспомнили, шериф? - вдруг выпалил Ша Акичита, усевшийся рядом с Элис на заднее сиденье. Он подался вперёд, впившись в Миллера напряжённым взглядом. - Вы что-то вспомнили, когда сказали, что вы с ним дрались в горах. Что?

- Не имеет значения, - Миллер досадливо дёрнул плечом, глядя, как мечутся "дворники" по лобовому стеклу, залитому дождём. - Это случилось только однажды,

Но Ша Акичита не спускал с него глаз, и Миллер наконец нехотя бросил, поворачивая машину за угол соседнего квартала и выезжая на улицу, в конце которой стоял дом доктора:

- Я как-то застал Мартина, когда он возился с бродячей собакой. Нам было, кажется, лет по двенадцать, но он уже тогда объявил, что собирается стать врачом. Та шавка всегда отиралась возле аптеки, мы звали её Красоткой. Я застиг Мартина, когда он её... потрошил. Он начал объяснять, что псину, мол, насмерть сбил автобус, и что ему необходимо видеть, как у неё внутри всё устроено. Но я ударил его. Трижды. Сбил с ног, и он упал рядом с мёртвой Красоткой.

- Почему? - глухо спросила Элис, пряча руки между колен. Её начало знобить, бросая то в жар, то в холод.

- Потому что Красотка была ещё жива, когда он... начал. Он замотал ей морду скотчем, чтобы не было слышно, как она визжит. Она умерла уже потом.

- Господи Боже... - простонала Элис, утыкаясь лицом в ладони. - И вы говорите, что это не имеет значения?! Позвоните в полицию, ради всего святого! Сейчас же!

Миллер упрямо мотнул головой.

- Я сам всё выясню. Я представитель законной власти, вооружён, обладаю всеми необходимыми правами... и не хочу выглядеть идиотом в глазах чересчур большого количества людей, - он остановил машину как раз напротив дома доктора, насколько Элис могла ориентироваться в заполненной шумом дождя темноте. Почему-то даже ни одни фонарь тут не горел. - Сейчас я поговорю с Мартином, и мы...

- Он не откроет нам, - резко оборвал его Ша Акичита, распахнув дверцу и выпрыгнув наружу, под дождь. - Он не ответил вам, когда вы звонили, и он не откроет. Он... занят с хокши-ла. И будет занят ещё какое-то время. Мы сами должны войти и найти их обоих. И быстро.

У Элис затряслись ноги, и она ухватилась за открытую дверцу "ровера", чтобы не упасть прямо на мокрый асфальт, по которому ветер гнал бурые листья. Наклонившись вперёд, она согнулась почти пополам. Стало немного легче, и она даже смогла продышаться. Дождь, холодный и частый, был настоящим спасением.

Миллер потрясённо глянул на индейца, но ни словом не возразил. Запер машину, в два шага пересёк тротуар и взбежал на крыльцо докторского дома, в котором ни одно окно не светилось.

Он несколько раз нажал на кнопку звонка, и внутри дома знакомо тилибомкнул колокольчик. И всё. Только плотный, равномерный шум дождя. Элис вдруг поняла, что у неё промокли ноги, и зубы рефлекторно стучат. Она подняла глаза на Ша Акичиту - тот был и вовсе полуголым, но, казалось, не замечал холода. Стоял, наклонив черноволосую голову, и напряжённо прислушивался.

- Ч-чёрт! - процедил Миллер и выхватил из кармана мобильник.

Элис поняла, что он опять собрался звонить доктору, и невольно подалась ближе, как и Ша Акичита, а Миллер внезапно вскинул руку:

- Мартин?

* * *

- Этого паршивца Эдди я просто не сумел довезти до своего дома, - с некоторым раздражением покривился Дэвис. - Он заподозрил неладное, заегозил, заорал, попытался выпрыгнуть на ходу. Пришлось его немного... успокоить, отвезти в горы и там всё закончить, - он даже поморщился. - Негигиенично и довольно грубо всё вышло, грязно... но парень был сам виноват.

Гэл почувствовал, что у него звенит в ушах, а грудь и руки покрываются "гусиной кожей". Ничего страшнее этого будничного "негигиенично" он и представить себе не мог. Очевидно, заметив его реакцию, Дэвис медленно провёл пальцами по его предплечью, вверх и вниз, надавливая, словно массируя. Гэл с содроганием отвернулся. Пальцы доктора были тёплыми, но Гэлу казалось, что по его коже ползает слизень, оставляя за собой слюдяной вонючий след.