Кто-то оттуда

На первом этаже двери открылись. Четыре смуглых, темноволосых парня ожидали, пока Борис и Венька освободят им место. Парни о чем-то негромко переговаривались. Они были невысокого роста, двое с усами, у всех чеканные орлиные профили. На шее у одного висел крестик. Внешность, а также характерный гортанный выговор выдавали в них уроженцев Кавказа.

Борис вышел из лифта первым. За ним нетвердым шагом на лестничную площадку ступил Губбель, но правая его рука почему-то все еще оставалась в лифте. Неожиданно он растянул губы в бессмысленной ухмылке, глупо захихикал, и в этот момент двери лифта стали закрываться. Еще секунда – и лифт тронулся в путь на какой-то из верхних этажей, отправленный туда замешкавшейся Венькиной рукой.

Губбель торжествующе смотрел на остолбеневшую от удивления четверку. Честно говоря, на месте этих четверых Борис не стал бы обижаться. Видно ведь, что пьяный идиот абсолютно ничего не соображает. В первые секунды Борис на это и надеялся. Но горячая кровь и своеобразные понятия о мужской чести сделали свое дело. Включился синдром оскорбленного мачо.

Один из парней, тот, что стоял ближе всех, не раздумывая, без всяких предупреждений нанес Веньке удар в челюсть. Венька охнул и повалился на Бориса.

– Что ж ты делаешь, – завопил Борис, одной рукой придерживая Вениамина, а другой схватив нанесшего удар вояку за грудки. – Он же пьяный, ничего не соображает.

Забияка отпрянул. Послышался треск рвущейся материи. В кулаке у Бориса остался крестик и пуговица от рубашки. В это мгновение периферийным зрением он уловил мелькнувший в руках у одного из нападавших нож. Решение пришло молниеносно. Ни секунды не мешкая, Борис резко кинулся вперед и пихнул головой в живот совершенно не ожидавшего подобного маневра драчуна в порванной рубашке. Тот потерял равновесие и опрокинулся как раз на обладателя ножа. Воспользовавшись секундным замешательством в рядах противника, Борис подхватил Вениамина за шиворот и бросился в вестибюль. К его удивлению и огромному облегчению Венька проявил поразительную резвость. Видимо, удар в челюсть подействовал на него отрезвляюще, так что тащить его за собой не пришлось.

Не снижая скорости, они миновали поворот, выскочили в главный холл, и тут им несказанно повезло. Как раз в этот момент через турникет мимо старой вахтерши проходили трое здоровенных ОМОНовцев, совершавших, судя по всему, плановый обход общежитий. ОМОНовцы одновременно, словно по команде, повернули головы и уставились в сторону затормозивших беглецов. Один из троицы, повидимому старший, сделал жест рукой, означающий предложение подойти поближе.

– Нам что, подойти? – с готовностью откликнулся Борис, у которого вид грозных блюстителей порядка вызвал колоссальное облегчение. Тот, в котором Борис признал старшего, нетерпеливо мотнул головой.

– Не вы. Вон те.

Борис понял, о ком идет речь. Он не стал оборачиваться, тем более, что и так слышал у себя за спиной возню и приглушенные гортанные голоса. Опасность миновала, а те пускай решают свои проблемы сами. Бориса это уже не интересовало.

Они не сразу разъехались по домам. Полученные впечатления необходимо было как-то растрясти. Все приличные заведения, где можно нормально, спокойно посидеть, давно уже были закрыты, поэтому они решили просто пройтись пешком до центра. Благо, погода не препятствовала. Как и все остальное. Тихая летняя ночь, теплая, без машин и людских толп. Что еще нужно для спокойной, неторопливой беседы двух старых друзей?

На свежем воздухе Вениамин окончательно протрезвел. Он был как-то необычно возбужден и весь прямо фонтанировал благодарностью к Борису.

– Я теперь, Борик, тебе по гроб, – с жаром говорил он, преданно заглядывая другу в глаза. Борис снисходительно отшучивался:

– После следующего твоего выкидона, Венька, я тебя своими руками в гроб вколочу. Так что погоди благодарить.

– Нет, кроме шуток, если бы не ты, они бы из меня форшмак сделали. Как с тем парнем месяц назад, помнишь?