Кто ты, Эрна?

Перед кладбищенскими у нас было много преимуществ. Нас с мамой они могли только «заговорить» — так сказал папа, то есть предложить деньги, что-то ещё материальное. Тогда они привяжутся. Если отказываться, то они долго не спорят, главный может от злости топнуть ногой, может угрожать. Но физически никак не уничтожают. Только угрозы. Им вообще невыгодны драки. Жертва потом тоскует, переживает — Плывуны подпитываются. А в свете новых экспериментов ещё могут взять в посланники. Зло кладбища не любит применять физическое воздействие. Зло должно поработить душу. Это с живыми. С папой по-другому. Он был в их загробии, он их (они так считают). Они хотят отнять у него тело. Рядом с Плывунами кладбищенские стараются не появляться. Но сейчас лёд. Лёд плохо проводит какие-то волны. Связь плывунов с нашим миром ослабляется. На пруду, папа сказал, проводник сидит постоянно. Он разбивает лёд — вроде лунки для рыбы. Проводников обычный народ не видит, стражников видит и обычный народ. Папа предупредил меня, что, когда я сделаю всех кукол для его кабинета, Эрна доверит мне делать стражников. А я ответила, что уже видела дзанни, знаю, какие куклы мне придётся делать потом.

Куклы в папином кабинете я не считаю своими. Они реально волшебные. Дети совсем другие, когда играют в них. И чтобы там мама не говорила о жестокости Плывунов, детям их куклы (исполненные моими руками) реально помогают справиться с проблемами. Я очень жалею, что такого кабинета не было в моём детстве…

С такими мыслями я шла из школы домой, мечтая напиться чаю, было очень холодно, снег скрипел под ногами! Мороз и солнце, как в стихе. Хорошо, что шапка и шарф у меня тёплые, прошлой зимой связала. А вот ноги… Ноги мёрзли под джинсами ужасно. Сапоги на меху скользкие жутко, хорошо, что снег. Но я не забывала, что под снегом гололёд.

— Девушка! — голос за мной.

Я не оборачиваюсь, иду себе, только чуть быстрее.

— Девушка!

«Иди ты, — думаю про себя. — Знаю, кто ты такой и что тебе надо».

Он оббежал меня, преградил дорогу:

— Девушка!

— Уйдите! — обошла мужика и пошла дальше. Людей на тротуаре было немного, редко проезжали машины, все на работе…

— Ну что вы! Я хотел спросить, где музыкальная школа?

Я посмотрела на него в упор: помятое лицо, из под шапки с помпоном торчат кудри, приветливый, куртка, как у физрука с коробки. Куртка как-то расположила меня к этому человеку.

— Музыкальную школу вы прошли. Обратно идите.

— Куда?

— Туда. Вниз по улице. Откуда я шла. Мимо неё вы прошли. Тут легко найти.

— А, а, спасибо девушка. Сын у меня там занимается, пиликает. Спасибо!

— Пожалуйста! — и я пошла дальше.

Хорошо, что я мёрзла! Я сунула руки в карманы и нащупала коробочку.

Я сразу поняла, что это, отбросила от себя, выкинула на дорогу, коробочка не легла на серую колею, она приземлилась на белый снег. Чёртов снег. Так бы коробка упала в грязь, в лужу и стала бы неразличима, а теперь она чернела на снегу… И как назло — ни души, ни одной машины.

— Девушка! Вы потеряли!

Я побежала. Изо всех вил. Вот когда я поблагодарила тренировки по гандболу. Но он настиг меня. Не в три шага, но быстро. Мужик тоже запыхался.

— Вот! Вы потеряли! Он совал мне коробочку. Я открыла её, выдернула серьги, он перехватил мою руку:

— Это же ваше, — и улыбается так слащаво. А зубы белые, помпон на шапке такой забавный. — Спасибо бы сказали. Драгоценность. Мог себе забрать.

— Ах да! — спасибо! — я сделала вид, что обрадовалась. — Я думала вас попросили поиздеваться надо мной. Надо мной в школе иногда издеваются. Открою коробочку, а там… Пердокоробка — знаете?

— Н-нет, — он стоял удивлённый, точнее — озадаченный.

— Ну знаете: такие приколы бывают. Пердоподушка, так делает: «брззз, прззз» Прикол такой, знаете?

— Я? — он был озадачен.

— А говорите: сын у вас. Хоть лизунов-то знаете?

— Лизунов? Знаю! В мультике! — обрадовался он. Идиот. Не было у него никакого сына. Все дети и их родители знают, что лизун не из мультика, что лизун — это лизун.

Он засуетился:

— А коробочка? Где коробочка?

Отпустил мою руку, оглянулся, стал её поднимать.

— Точно не пердо?

— Точно, точно! Нет, не это… ни пук-пук.

— Ну ок! — одной рукой я взяла коробочку, а другой быстро запустила серьги под колёса проезжавшей машины. Но не рассчитала, машина ехала медленнее, чем я ожидала. Ну да: под снегом же — лёд! Хотя колея была утрамбована, но всё равно опасно. Серьги попали в лобовое стекло. Следующее мгновение — звон тормозов. Разъярённый водитель, отвратительная холёная рожа, рассматривает лобовое:

— Денег будешь должна.

— Я серьги с бриллиантами выкинула, — ответила я.

— Да ладно, врать-то. — и он стал шарить глазами по снегу.

— Она врёт, она врёт, — заголосил кудрявый.

— Не вру, — вот и упаковка, я подняла коробочку, подошла к машине, поставила её на капот, с трудом оторвала от своей руки. Она уже приклеилась подобно мозольному пластырю.