Кто ты, Эрна?

И я перестал нервничать, а то на меня прям трясун напал. Я так хотел, чтобы меня по телеку показали. У меня так много было конфликтов. Да что там конфликтов! Конфликты — это ерунда. И драки тоже, хотя после Максика и перелома большого пальца я как-то стал задумываться и даже пугаться чего-то не пойми чего, какой-то атмосферы. И совершенно точно я боялся пристального и спокойного взгляда этой женщины Марины. Взгляда насквозь, взгляда в вечность. Будто впитал в себя всё. Всепоглощающий взгляд. В общем, кроме драк, у меня ещё была тайна. Я был карманником, карманным воришкой, если кто не понял. Именно воришкой, а не вором. Я ж пока учился. Я промышлял в супермаркетах. Доказать люди, обворованные мной, ничего не могли. Карманника можно поймать только за руку. Да и получалось у меня вытащить кошель не так чтоб часто. Одна попытка из десяти приносила удачу. В общем, рискованный промысел. Иногда кошельки и бумажники оказывались почти пустыми. Я вспоминал этих людей, я никогда их не видел вторично, хотя я внимательно пялюсь по сторонам на улицах. Особенно вечером (Если пьяный, я его тоже постараюсь «обуть», но это обычно первого января). Мне было неприятно, вдруг мои жертвы знают, что я это я — они ж не дураки, после кражи прокручивают назад, переживают. Моё лицо им может вспомниться, или просто мой образ. И я подумал: вдруг они будут смотреть телек (а местный канал у нас все смотрят) и поймут, что я не такой уж гад. Вот такие у меня были мысли.

Позвонили папиным родителям. Они на даче круглый год. У них дача прямо на море, мы редко к ним ездим, у них постоянно жильцы. Бабуля с дедулей обещали посмотреть. Тоже обрадовались, что меня покажут. Ещё я физруку похвалился, сдуру. А мама, наша выдержанная спокойная мама, на работе раструбила, что меня покажут. И, казалось, весь город, все-все-все, ждали семичасовых пятничных новостей по местному. После новостей по пятницам программа, называется «Отроки». Это по-русски значит тинейджер. И вот отбивка, вот репортаж, про нашу школу, Светочка вся такая в розовой шапке о студии рассказывает, клипы Илюхины, брата Катюши, показывают. Потом выступление. С отчётного концерта год назад. И голос за кадром той самой журналистки. Почему-то с девчонкового танца начали. Танец кукол. Он такой яркий, но такой девчачий, аж тошно. Куклы наследника тутси такие в цветных париках. Хорошо, хоть нарезки нескучные, крупный план. И вдруг я вспоминаю, что снимала тогда на концерте, тётка Марина. И у меня холодок такой по спине — трын…

И дальше начинается разговор уже с нами, интервью. Но не со мной! То есть все мои ответы вырезаны. А на вопросы, на которые отвечал я, отвечают другие. В основном Светлана или Серый, хотя они это в другие моменты говорили. Ни одного моего ответа. Зато несколько раз показан мой ворм[5] общим планом, там моего лица не видно. Я конечно полюбовался, я классно ворм делал, ясно что я по заслугам и в первой линии, и солист. В общем, я ещё радоваться мог во время передачи: знакомые ж всё лица. Потом опять съёмки отчётника пошли. Эх, яблочко. И меня нет! Данёк есть крупно. А я только в панораме, в муравейнике. То есть меня как бы и нету. Не смотря на то, что я — по центру! А боковушки, там самые слабые, есть крупно! И даже каким-то необъяснимым образом есть вторые линии крупняком. Но не я.

Мы с мамой сидим такие — трын, тын, оп…