Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы

Но удивителен не только факт создания комиссии — настораживал явно тенденциозно подобранный ее состав. В частности, предложение включить в нее разработчиков препарата, выдвинутое А. Фокиным, академиком-секретарем отделения общей и технической химии АН СССР, было отклонено вице-президентом Ю. Овчинниковым. Одновременно был поставлен вопрос о снятии Г. Иваницкого с поста директора Института биофизики АН СССР.

При этом А. Баев, тогда академик-секретарь Отделения нашей академии, которому институт подчиняется, в разговоре со мной характеризовал Генриха Романовича как директора даже выше его предшественника, академика Г. Франка.

Потом и Овчинникова в присутствии Баева я прямо спросил: имеются ли у него какого-либо рода претензии к руководству ИБФ, которые служили бы основанием для снятия Иваницкого? И есть ли претензии к научному уровню работ института?

На оба вопроса Овчинников ответил однозначно: у него таких претензий нет. Впоследствии, когда я докладывал свои соображения в Отделе науки ЦК КПСС, этот пункт вызвал у моих собеседников нескрываемое удивление: что? не мог вам так отвечать Овчинников!.. Видимо, им приходилось слышать иную его точку зрения.

Затем произошло непредвиденное: я оказался в больнице. И когда членам нашей комиссии удалось сблизить позиции и подготовить проект заключения, она была распущена… Наше мнение уже никого не интересовало.

Дело прошлое, и что на самом деле послужило причиной этой неприглядной истории, которая не украшает ни Академию наук, ни Минздрав, — сегодня никто не ответит. Может, кое-что прояснит давний звонок Овчинникова мне как председателю секции химии и химической технологии Комитета по Ленинским и Государственным премиям. Предупредив, что будет говорить со мной официально, вице-президент АН СССР стал возражать против выдвижения работы по фторуглеродам на Госпремию. Особое негодование Овчинникова вызывал Иваницкий, который, мол, уже одну премию имеет! Поразительна была не столько "фактология" обвинений коллеги, сколько отношение к действительно отличной химической работе, высоко оцениваемой большинством специалистов. Не говоря уж о том, что в списке соискателей премии Иваницкого вообще не было.

Прошлого не вернешь, и мы никогда не узнаем, что, какой сгусток событий поставил Белоярцева на грань жизни и смерти. Очевидно, в работе лаборатории и в поступках ученого имелись какие-то недочеты и даже нарушения. Но, судя по всем документам и беседам, могу с чистой совестью заключить: без его энергии, увлеченности, настойчивости мы и сегодня не имели бы кровезаменителя, в котором нуждается здравоохранение, особенно в пору ограничений переливания крови, накладываемых СПИДом. А перфторан есть, пусть даже его необходимо доработать. Но доработать — не значит начинать с нуля. Необходимо вернуть Белоярцеву доброе имя и, приложив усилия, наверстать впустую выброшенные годы.

А. ФОКИН, академик, директор Института элементоорганических соединений имени А.Н. Несмеянова АН СССР

С разработкой пущинских биофизиков я знаком постольку, поскольку в нашем институте в лаборатории, возглавляемой академиком И. Кнунянцем, готовилась химическая основа препарата перфторан.

Ради справедливости скажу, что создание перфторана явилось итогом труда многих научных подразделений: для получения готовой эмульсии требовались ее стабилизаторы и различные добавки. Но едва ли не решающая роль "мотора" в комплексной работе принадлежала пущинцам — тогдашнему директору Института биофизики АН СССР Г. Иваницкому и заведующему лабораторией того же института Ф. Белоярцеву. Они были очень активны, даже слишком — учитывая оборотную сторону рекламы, которая раздражает иных коллег.

Скажем, в ИБФ АН СССР был снят фильм, авторы которого — очевидно, с подачи ученых — утверждали, что чуть ли не все вопросы решены. А это не так даже сегодня.

И самое главное: несмотря на энтузиазм пущинских биофизиков, не дело академических институтов и лабораторий заниматься промышленным изготовлением препаратов для широкой клинической практики. Это должно быть задачей медицинских учреждений, медицинской промышленности.

Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я не отрицаю права академического института на изготовление полупромышленной установки для получения первых партий того или иного препарата и одновременно отработки производственного регламента. Бывают ситуации, когда без этого не обойтись. И все же выход даже на полупромышленное производство должен быть исключением, а не правилом для академического института.