Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Жозефина ответила, что в таком случае она составит ему компанию. «Между ними, – рассказывала потом Гортензия, – разгорелся настоящий бой, который кончился тем, что велели запрягать лошадей».

Через несколько минут доложили, что две кареты поданы. Наполеон направился к своей. И тут то ли он сам, как утверждает Гортензия, то ли Рапп, как полагает Лора д’Абрантес, заметил, что шаль Жозефины не гармонирует с платьем. Как бы то ни было, Жозефина дала мужу уехать, а сама торопливо побежала менять шаль.

Меньше чем через три минуты после отъезда первого консула с эскортом, карета Жозефины, где разместились также Гортензия и беременная Каролина Бонапарт, тоже выехала на улицу Сен-Никез.

Эта старая улица шла параллельно дворцу и на протяжении нескольких десятков метров пересекала площадь Карусели, образуя как бы ее край. Дальше она переходила в улицу Сент-Оноре, а чуть дальше находилась Опера.

И вот в тот момент когда Жозефина выехала на улицу Сен-Никез, карету подбросило страшным взрывом, выбившим в ней стекла.

– Метили в Бонапарта! – вскрикнула Жозефина и лишилась чувств.

Как потом выяснилось, карета первого консула, ведомая кучером Сезаром, уже свернула на улицу Сент-Оноре, где ее поджидал заговорщик Лимоэлан, давший сигнал отставному морскому офицеру Сен-Режану. Последний поджег шнур взрывателя. Время горения фитиля, действие пороха и мгновение взрыва – все было вычислено по секундам, но в реальности взрыв раздался с небольшим опозданием и не причинил вреда карете первого консула, разметав последние ряды конвоя и случайных прохожих. По сути, Наполеона спасла случайность: кучер, который в тот вечер правил экипажем, гнал лошадей быстрее обычного.

Более 20 человек было убито и около 60 серьезно ранено, сильно пострадали все дома на улице Сен-Никез и даже дома на улицах, прилегающих к ней, многие окна в Тюильри были разбиты.

В следовавшей в нескольких десятках метров позади карете Жозефины от взрыва разлетелись стекла. Пространство между двумя экипажами было залито кровью и завалено телами ни в чем не повинных людей.

Получается, что не будь шали, которую надо было сменить, Жозефина погибла бы, но она, придя в себя, отважно приказала кучеру ехать (другими улицами) дальше в Оперу.

Таким образом, супруги Бонапарт, демонстрируя самообладание, прибыли в театр к открытию представления. Но весть о покушении достигла зала и стала передаваться из уст в уста. Зрители дружно встали, и вспыхнула овация.

Наполеон в консульской ложе выглядел бесстрастным. А вот Жозефина – та владела собой не столь хорошо. Лора д’Абрантес потом написала в своих «Мемуарах:

«Она, обычно такая грациозная, была не похожа на саму себя. Она явно дрожала и куталась в шаль, словно прячась в укрытие. И в самом деле эта шаль была причиной ее личного спасения».

По бледным щекам Жозефины текли слезы.

В тот же вечер первый консул объявил министру полиции Фуше: он уверен, что «адская машина» была подложена якобинцами.

– Якобинцы хотели меня умертвить! – кричал он. – За этим не стоят ни дворяне, ни священники! Меня не заставят изменить мнение! Раз их нельзя обуздать, значит, их нужно раздавить! Францию надлежит очистить от этих подонков, никакой пощады таким злодеям!

Намеки Фуше, что, возможно, заговор был другого происхождения, встретили лишь насмешку: конечно, бывший член Конвента, бывший «левый» якобинец теперь стремится выгородить своих прежних единомышленников. Уверенность Наполеона подкреплялась тем, что «адская машина», взорванная на улице Сен-Никез, представляла собой точную копию взрывного устройства, изготовленной как раз в это время революционером, противником режима Консульства, неким Александром Шевалье. Фуше через одного из своих агентов узнал об этом изобретении. В ночь с 7 на 8 ноября друзья Шевалье были захвачены и брошены в тюрьму Тампль. Теперь, после покушения на улице Сен-Никез, несколько якобинцев (несмотря на то, что это покушение подготовили именно роялисты) отправили на эшафот. Фуше послушно выполнял приказ первого консула – раздавить «якобинскую» оппозицию новому режиму.

Только Лимоэлану удалось бежать в Соединенные Штаты. Но зато это покушение повлекло за собой репрессивные меры как против якобинцев, так и против роялистов: в проскрипционные списки попали 130 человек, которые были сосланы на каторгу в Гвиану и на Сейшельские острова.

Свадьба Гортензии

В самом начале 1801 года вышла замуж 17‐летняя Гортензия де Богарне. Ее брак организовал Наполеон, выдав дочь своей жены за своего младшего брата Луи Бонапарта. Свадьба состоялась 3 января 1801 года.

Камердинер Наполеона Констан в своих «Мемуарах» пишет: