Кто убил?

— Что касается векселей, то он должен был прийти к какому-нибудь соглашению с Беннивеллем. Больше Постлетуайт по этому поводу ничего не говорил. По-видимому, его это мало касалось. Что его интересовало — это Строительное Общество. Он сказал, что, если частные дела Беннивелля были в таком плохом состоянии, как это казалось, то он совершенно не был подходящим человеком для заведывания финансовыми делами Общества. Во всяком случае, то, что он узнал днем, возбудило в нем подозрения и недоверие, и он во что бы то ни стало хотел узнать всю правду. Как я только что вам объяснил, я не мог дать ему никаких сведений. Мое глубокое личное убеждение было то, что никто, кроме самого Беннивелля, не знал ничего достоверного о финансовом положении общества. Затем Постлетуайт сказал, что он намерен тотчас же вызвать Беннивелля и объясниться с ним. Он сел за стол, написал несколько слов на листе бумаги, сложил его и передал мне с просьбой занести Беннивеллю, который живет совершенно близко, — напротив конторы. Я спросил его, желает ли он, чтобы я вернулся к нему, но он попросил меня с братом зайти утром. Затем он вернулся в свою мастерскую.

— Еще один вопрос, — воскликнул Крофт. — Скажите мне, где происходил весь этот разговор? Здесь, в конторе, или же в мастерской?

— В обеих комнатах. Прежде он стоял здесь, разговаривая со мной. Затем повернулся и пошел в мастерскую, и я последовал за ним. Через некоторое время он снова вернулся сюда.

— И вы расстались с ним здесь?

— Я расстался с ним, когда он входил в мастерскую. Я прошел затем через контору клерка и увидел там моего брата. Оказывается, он нашел дома мою записку и потому пришел и ждал меня, пока я разговаривал с Постлетуайтом. Вышли мы вместе. Я зашел напротив к Беннивеллю и оставил ему записку. Затем...

— Подождите минутку, — воскликнул Крофт. — Я хочу знать все до мельчайших подробностей: кому вы передали эту записку?

— Я передал ее женщине, которая открыла мне дверь, — вероятно, экономке Беннивелля.

— Сказала ли она вам что-нибудь?

— Нет, но я и не ожидал, что она что-нибудь скажет. Я ведь только передал ей записку, сказав: «господину Беннивеллю от господина Постлетуайта»,  и затем ушел. Брат мой ожидал меня, и мы вместе направились домой. По дороге я все рассказал брату, ибо господин Постлетуайт меня на то уполномочил.

— А... что же было потом?

— Потом... Ничего! До того, как мы не услышали на следующее утро об убийстве Постлетуайта.

Снова последовала значительная пауза, после которой заговорил главный констебль.

— Я думаю, — сказал он, — что у вас обоих есть известные догадки и предположения в связи с тем, что вы нам только что рассказали. Не поделитесь ли вы с нами этими догадками?

— Хорошо, — вставил свое замечание Крофт. — Но раньше я все таки хотел бы знать, почему вы не рассказали нам этого раньше? Почему вы так долго ждали?

— У нас были на то причины, — быстро ответил Марк Бренсон. — Вы сами, вероятно, поймете, что, будучи просто платными должностными лицами, мы должны были получить более веские доказательства, чтобы обвинить кого бы то ни было.

— А теперь у вас есть эти веские доказательства? — спросил Крофт.

—  Я придаю весьма большое значение тому факту, что векселя эти не были найдены, — ответил Марк. — Я обыскал все самым тщательным образом и могу положительно утверждать, что их нет в конторе.

— Итак, ваше заключение? — прямо спросил Крофт.

— Мы оба думаем, но это, конечно, только догадка, что Беннивелль пришел к Постлетуайту вечером по получении записки, которую мой брат отнес ему, — ответил Марк. — Что оба они сильно горячились и что спор их затем перешел в драку. Я вообще слышал, что Беннивелль очень горячий и несдержанный человек.

— Значит, попросту говоря, вы думаете, что Беннивелль убил старика умышленно или неумышленно, — сказал Крофт. — А я вам тотчас же докажу, что теория ваша совершенно несостоятельна и не выдерживает никакой критики: Беннивелля не было вовсе в городе в тот вечер, ибо он уехал в Лондон и дальше на север с поездом в 6-15 вечера.

После этой тирады последовало новое молчание. Первым заговорил Фиппс.

— Кажется, в этом нет никаких сомнений? — спросил он Крофта. — Вы не думаете, что он выехал из города на другой день?

— О, нет, я совершенно уверен, что он выехал именно в тот вечер. Однако для большей убедительности я тотчас же отправлюсь на станцию железной дороги и проверю его утверждение.

Слышно было, как он поспешно ушел. Затем, несколько минут все трое быстро о чем-то говорили, пока Крофт не вернулся почти бегом.

— Совершенно верно, — сказал он, и в голосе его слышалось торжество: — Беннивелль выехал в Лондон в шесть часов пятнадцать в тот самый вечер. А значит, он не мог в тот вечер прийти к Постлетуайту.

По причинам ему одному известным, слушатель в шкапу напряг все свое внимание, чтобы уяснить себе, какое впечатление это утверждение произведет на обоих братьев.

Последовала долгая пауза. Затем послышался голос Фиппса.

— Мне кажется теперь вполне доказанным тот факт, что Беннивелль не мог быть здесь в тот вечер.