Кто управляет Россией?

Все самое светлое из дневника Матреши предстает в очерненном изображении «Воспоминаний». Ольга Владимировна Лохтина, одна из духовных дочерей Григория Ефимовича, исцеленная им от неизлечимой болезни — неврастении кишок, после революции принявшая на себя подвиг юродства, о которой Матреша пишет в дневнике 2 марта 1918 г.: «Ольга Владимировна говорила по-тятенькиному ученью, не она говорила с нами, а тятенька…», 3 марта 1918 г.: «После вчерашнего вечера я еще больше полюбила Ольгу Владимировну, она рассказывала, что была на Гороховой, заходила во двор, чувствовала папин дух. Под впечатлением вчерашнего дня я долго не могла уснуть. Видела во сне опять папу, я так счастлива, так счастлива» (Дневник Матрены Распутиной // Расследование цареубийства. Секретные документы). К слову, Ольгу Владимировну Лохтину все время с любовью вспоминают в письмах Царские Дочери Ольга и Татьяна Николаевны, часто передают ей приветы и поклоны, так что Матреша не одинока в своих симпатиях.

Но вот фрагмент из «Воспоминаний» якобы дочери: «Ольга Владимировна Лохтина была хорошенькой блондинкой. Ума там никакого не было и подавно, но, как я бы сейчас определила, прелесть глупости, несомненно, изобиловала… Она рассчитывала быстро получить взаимность от моего отца… Отец перестал принимать ее в нашем доме… Ольга Владимировна попала в лечебницу для душевнобольных» (Распутина М. Г. Распутин. Почему? Воспоминания дочери).

Еще одно сравнение: речь о епископе и священному-ченике Гермогене, утопленном большевиками в реке Туре напротив села Покровского, в те дни как Матреша вернулась домой. Перед нами ее дневник. 23 июля 1918 г.: «Приехала комиссия искать тело убитого Гермогена, нашли в воде его, обмотанного веревками и руки связаны назад, мучили говорят, его, бедного, страшно, ах, какие мерзавцы большевики — Господи, накажи их» (Дневник Матрены Распутиной // Расследование цареубийства. Секретные документы. — М., 1993). 25 июля 1918 г.: «Как жутко проходить мимо церкви… видишь, в церковной ограде горит свечка, дьякон всю ночь читает Евангелие у епископа Гермогена на могилке… Сегодня приехал епископ Еринарх за телом убиенного, служили панихиду. Я сильно плакала, вспомнила сейчас же папу, как его отпевали, стоять было немыслимо, хотелось зарыдать» (там же). Матреша знала о гонениях, которые воздвиг, поверив клевете, епископ Гермоген на ее отца, но она знала и о раскаянье, которое пережил епископ после смерти Григория Ефимовича, об этом сам епископ рассказывал ее мужу Борису Соловьеву. Ни тени злорадства в дневнике, лишь горестная любовь в ее словах да недавняя картина мученической смерти отца в мыслях. Но какой злобный тон при упоминании о епископе Гермогене в «Воспоминаниях»: «Гермоген оказался впутанным в аферы по самую макушку… он из подозрения вывернулся, а двух его приятелей признали-таки виновными в растрате. Понятно, что Гермоген сразу же оценил представившуюся возможность отомстить отцу» (Распутина М. Г. Распутин. Почему? Воспоминания дочери).

Удивительно, но и в рассказе об Ольге Владимировне Лохтиной, и в повествовании о епископе Гермогене автор «Воспоминаний», уже язык не поворачивается назвать самозваного мемуариста светлым именем Матреши, не говорит об эпизодах, упомянутых в дневнике. Отчего так? От незнания ли о дневнике составителя «Воспоминаний», или оттого, что симпатии подлинной Матреши к этим людям несовместимы с обличительным пафосом лже-Матрены. Скорее верно последнее, потому что автор «Воспоминаний», отлично знаком со множеством документов о жизни Григория Ефимовича и даже намеренно изображает забывчивость «мемуаристки», неправильно употребляет несколько фамилий исторических лиц: Деревянко вместо Деревенько, Давидсон вместо Дувидзон.

Но есть в «Воспоминаниях» и серьезный фактический огрех, который можно расценить как «прокол» фальсификатора. Это брошенная вскользь фраза: «Если бы отцу стало известно о болезни мамы после первого приступа, она бы без сомнения не умерла так рано» (Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. — Владивосток, 1922). Настоящая Матрена Распутина вообще не знала, когда и где умерла ее мать, поскольку выехала она за границу в 1918 году и больше в Россию не возвращалась. Прасковья Распутина в 1930 году была сослана с сыном и младшей дочерью из Покровского на Север на поселение, где их следы затерялись.

Не остается сомнений, что под обложкой «Воспоминаний» дочери Григория Ефимовича Распутина нам подсунули очередную фальшивку, к которой никогда не прикасалась рука подлинной Матреши. Так кто же автор «Воспоминаний», кто так умело и злоумно скомпоновал факты, насочинял «чудес», чтобы текст приняли за подлинные мемуары те, кто чтит Григория Распутина как человека святой жизни, незаслуженно оболганного и мученически убитого?

А ведь и приняли за подлинное: в недавно вышедшую книгу «Мученик за Христа и за Царя Григорий Новый» попало несколько придуманных лже-Матреной «чудес» и сюжетов из «жизни Распутина».