Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

Когда песня закончилась, в динамике послышались жалобные всхлипывания и тихий голосок: «Привет, ребята. Это Катя с-с-с Воронежа!» И весь эфир взорвался хохотом и перебивающими друг друга голосами: «Катюля, это я, Серега из Пензы, ты меня ещё не забыла?» — «Не слушайте вы его, милая Катенька, это Владимир из Питера!» — «Катюха, я тебя люблю, это я — Жора из Одессы. Здравствуй, счастье!»

Никто из них никогда не видел друг друга, но в эфире все были лучшими друзьями. Бывали случаи, когда на смене кого-то мог просто валить с ног сон от постоянно копившейся усталости. Тогда ближайший сосед по эфиру принимал за него необходимую информацию и давал подтверждение о приёме. А потом долго будил по телефону «медведя в спячке» и диктовал сделанную за него работу. На следующую смену соня честно отрабатывал долг, принимая информацию, адресованную его спасителю, который в это время мог позволить себе видеть цветные сны.

Естественно, Белозёров не рассказал особисту, что про учения он узнал от того самого гитариста — Витьки из Москвы, который служил на узле связи в Генеральном штабе. Эх, молодость, молодость, игра в солдатики!

«Дружба» Белозёрова с капитаном Тарасовым длилась целую неделю, в течение которой Тарасов уговаривал Саню честно сознаться в шпионаже в пользу какой-нибудь страны и написать чистосердечное признание. За что, со слов капитана, Белозёрову будет оказано снисхождение и чуть ли не вручена медаль за помощь стране. Но Саня упорно не соглашался, понимая, что скоро его, вероятно, начнут просто бить сапогами. Об этом можно было догадаться, лишь раз взглянув в добрые, прозрачные глаза капитана Тарасова, руки у которого тряслись только при упоминании его имени.

Конец «любовным» отношениям Белозёрова с капитаном особого отдела положил начальник штаба полка, которому постоянные отлучки Сани по «государственным» делам изрядно надоели, а работы в штабе было невпроворот. Начштаба вызвал капитана к себе в кабинет. О чём они говорили, останется тайной, но буквально через две минуты особист, весь мокрый и красный как рак, которому всё-таки удалось вылезти из кастрюли, выскочил из кабинета начштаба и, чертыхаясь, побежал вниз по лестнице на улицу. Сев в машину, он яростно погрозил кому-то невидимому пальцем и пробурчал себе под нос:

— Ну, погодите, я на вас на всех найду управу, умники, фанфароны хреновы. Расплодились тут, жируют, я мне одному дерьмо разгребать…

После этого Белозёров его больше никогда не встречал.

Заграница

Тяжело в бою, зато легко в учении! Учись не учись, всё равно убьют, а может, боя-то и не будет совсем.

Солдатская мудрость

Прошло уже полгода, с тех пор как Александра Белозёрова перевели из «гвардейской» четвёртой роты в отдельный фельдъегерско-почтовый взвод, который подчинялся только начальнику штаба и командиру полка, и Саня в соответствии с должностью заместителя командира взвода получил своё первое «унтер-офицерское», как говорили в старые времена, звание — младший сержант.

Время опять полетело с быстротой пули. Работы было действительно много, и Белозёров иногда приходил в казарму только под утро, чтобы помыться и почистить зубы. Иногда дойти до казармы не было сил, и тогда он спал в штабе прямо на столе, в кабинете начальника штаба, уронив голову в его зимнюю шапку.

Выспался Саня вволю только после того, как технику, которая была задействована в проведении учений, разместили на железнодорожных платформах, а всех солдат загрузили в вагоны, и после напутственной речи командира полка, состав тронулся.

Земля дёрнулась, начала потихоньку отползать назад от вагона, постепенно набирая скорость, и замахала пролетающим мимо платформам с военной техникой своими руками-деревьями и телеграфными столбами. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Под монотонный разговор вагонных колес хорошо подремать, вспоминая родной дом, друзей, девчонок, или помечтать о будущей жизни. Кто ты и что ты, что можешь сотворить или натворить, не дай бог! А пока едем, едем, едем в далёкие края, весёлые солдатики на два года друзья…

Вот и конечный пункт назначения. Опять пошла работа, суета, как в муравейнике.

— К разгрузке приступить! Соблюдать все меры безопасности! — звучат со всех сторон команды.

Муравьи копошатся, каждый занят своим одним ему известным делом. Постепенно техника перекочёвывает с платформ на землю, к ней присоединяются другие подразделения, формируются колонна. И… вперёд! На Польшу!

Длинная железная зеленая пятнистая змея, извиваясь на поворотах и плюясь клубами сизого дыма, поползла в сторону границы. Проверка документов, формальный визуальный досмотр техники и здравствуй, Польша! Привет. Ещэ польска не згинела? Как-то так? Или вроде бы так.

На каждой планируемой или вынужденной остановке из кустов выползают польские «пластуны» с одним и тем же вопросом: «Солдат! Рубли есть? Меняй, меняй. Русский рубль на польский злотый».