– На всё согласились, на всё! Как баба Люба захотела, так и решили… Но мы разве думали, что через шесть лет в нищете окажемся?! В такой, что – ни поесть, ни одеться, ни лекарства купить… Вы поймите, Алексей: вот нас, родни – двенадцать человек, и все пенсионеры, инвалиды и безработные… Я в семнадцать лет на завод пришла и в пятьдесят шесть ушла, и что я теперь имею? Пенсию грошовую, которую с апреля не платят. А Женя, брат мой? Ему до пенсии ещё десять лет, здоровый мужик, а его уже за ворота выкинули… Мы, когда телевизор смотрим – и смеёмся, и плачем. Особенно как ваши московские пенсионеры на жизнь жалуются. Им, вишь ли, на балычок с колбаской не хватает! Им, вишь ли, Лужков мало доплачивает! Им, вишь ли, гуманитарную помощь нерегулярно выдают… Да они б хоть месяц нашей жизнью пожили, я б на них поглядела! А вы знаете, Алексей, что такое – жданская жизнь?! Я вам скажу: у нас город – промышленный. У нас до девяносто второго года было одиннадцать заводов и две фабрики, и все работали. Сейчас осталось три завода работающих, да и то – через пень колода… Вся наша социалка – ясли, садики, больницы с поликлиниками, транспорт, жилкомхоз – давно на боку лежит. Десятки тысяч людей поувольняли. А те, кто остался… Мы и раньше-то от начальства с потрохами зависели, но тогда хоть парткомы были, которые, если что, могли наших директоров приструнить. А теперь их кому приструнивать-то? Они ж теперь – короли! Собственники, полные хозяева. Своя рука – владыка. Хочу – выдам зарплату, хочу – задержу. Хочу – прибавлю, хочу – убавлю… А как они наших рабочих с акциями обманули! Только акционировались – и сразу задержки по зарплате пошли. На месяц, на три, на полгода. Людям есть-пить надо, за квартиру платить, детей в школу собирать. Люди в бухгалтерию идут, а им: "Денег нет, ждите!" И тут же, рядом, объявление: "Желающие продать акции обращайтесь в комнату такую-то…" На зарплату у них денег не было, а вот на скупку акций по-дешёвке – всегда пожалуйста! Они, Алексей, за наши деньги нас же и ограбили! А с теми, кто возмущался – разговор короткий: "Увольняйтесь. Мы никого не держим…" Нашёлся у нас на заводе один грамотный человек, Савичев Илюша. Всё пытался объяснить людям, чтобы акции за бесценок не сдавали. Даже жалобу в Москву написал, в генпрокуратуру. Так его потом прямо на улице избили! Битами, при свидетелях. Лицо изуродовали, руки-ноги поломали, а потом сели в машины и разъехались. И никто потом в свидетели не пошёл, никто! Потому что знали, что бандиты эти с нашим директором и с милицией – заодно… Мы для них давно мусор, рабы бесправные, хуже рабов! Как мы живём, на что живём – их вообще не колышет… У нашего директора сын – футболист, так он специально для него футбольную команду купил и новый стадион отгрохал! А всех рабочих отдельным налогом обложил, "на развитие спорта"… И спасаемся мы, Алексей, только огородами! Пашем там с весны до осени, как ломовые лошади, а всё, что уродилось – в погреб, под замок. Капусту, картошку, лук со свеклой. Охраняем и жуём их круглый год, парим-варим-жарим. И надежд впереди – никаких! Потому что все – пожилые, больные и изработанные люди. И мы решили: Христом богом вас просить от квартиры отказаться! Дачу – ладно, забирайте, а квартиру… Она наша, наша, понимаете?! По родству, по совести – наша! Вы – один, вы – молодой. У вас образование, работа денежная. У вас всё ещё впереди! А для нас вопрос так стоит: жить завтра или…
