Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье

Крылов послушно придвигает тарелку. Тарелка глубокая, каши много. Она подёрнута бледной плёночкой, из-под которой виднеется изюм. Как же не хочется есть эту манку с изюмом! Но – нужно. Потому что, если уж Светлана Николаевна сказала, что без чистых тарелок за территорию не поведёт – значит, не поведёт. А гулять за территорией в сто раз лучше, чем на территории. В тысячу, в мильон! Потому что на территории, если честно, всё уже надоело. Надоело строить крепости из песка, а потом их рушить. Надоело качаться на качелях и кидать на штыри пластмассовые кольца. Надоело делать аппликации из бумаги. Надоело слушать одни и те же пластинки про бременских музыкантов, рыбака и рыбку, попа и работника его Балду. Надоело смотреть, как детсадовский сторож дядя Коля кормит кроликов. Надоело делать трубки и плеваться друг в друга бузиной. Даже камни-искрачи надоели, по которым стучишь – и пахнет курицей…

Каша съедена. Крылов оглядывается по сторонам. У всех – чистые тарелки и только Андрюха Губернаторов, как всегда, отстаёт: возит ложкой по дну еле-еле.

– Ешшшь!

Вовка Удалов толкает Губернаторова в бок. Тот делает плаксивое лицо, но его никому не жалко, потому что он – воришка.

– Ешшшшшь, говорю! А то – по шеям…

Группа одета, построена в пары и готова к прогулке. Дядя Коля пересчитывает всех по головам, потом снимает свой огромный замок и раскрывает калитку. Они идут по дороге за Светланой Николаевной, несут на плечах разноцветные сачки и поют песню бременских музыкантов:

– Ничего на свете

Лучше не-е-ту!

Чем бродить друзьям

По белу све-е-ту!…

А впереди вприпрыжку скачут тоненькие птички с длинными хвостами и машут ими в такт песенке, словно дирижируя.

…Тем, кто дружен,

Не страшны тревоги —

Нам любые дороги

Доро-о-ги!…

Дорога заканчивается знакомой развилкой. Светлана Николаевна останавливается и подносит палец к губам:

– Тихо, вторая группа! Успокоились. Сегодня мы ловим бабочек для альбома "Родная природа". Напоминаю, что бабочку нельзя брать за крылья, а нужно аккуратно взять за голову подушечками пальцев…

Крылов почти не слушает. Ему и так всё отлично известно – и про голову, и про подушечки. Он с нетерпением смотрит туда, вниз, на пушистую травяную гущу, расстилающуюся до самой реки. Она колышется под ветром, гудит, жужжит, пощёлкивает и манит, манит.

– Поняли меня, вторая группа?

– Да-ааа!

– Хорошо поняли?

– Да-аааааааааа!!!…

– Свободны…