Кто виноват в трагедии 22 июня?

«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен.

…Начиная войну, мы рассчитывали иметь против себя примерно 200 вражеских дивизий. Но теперь мы насчитываем их уже 360».

Наши свежие армии могли представлять реальную угрозу коммуникациям войск группы «Центр», если бы те вырвались далеко вперед.

Склонный к авантюризму и риску Гитлер впервые начал осторожничать. Наверное, он понял, что с Россией надо вести себя осмотрительней. Месяц войны поменял его взгляды на этот «неполноценный» народ. Разведка докладывала, что русские только больше сплотились вокруг своего руководства, в тылу нет роптаний и паники. А как себя ведут их солдаты на поле боя, было видно по количеству потерь среди немецких войск. Советские войска не побежали, они дерутся ожесточенно и стойко. Генералы русских явно уступали немецким генералам в военном искусстве, но они все время старались вести активные боевые действия, не давая покоя войскам вермахта.

Оказалось, что у этого «колосса» ноги не глиняные, а из чего-то покрепче. И падать он почему-то не собирается…

Как мы видели, самая тяжелая ситуация сложилась на Западном фронте, где войска ГА «Центр», полностью разгромив силы фронта, рвались к Москве. На пути врага встали войска 2-го стратегического эшелона, переброска которых еще продолжалась из внутренних округов страны.

Командование РККА все время принимало попытки остановить наступление немецкой армии. 16-я, 19-я, 20-я, 21-я и 22-я армии (имевшие в своем составе 24 дивизии) под Смоленском дали сражение, длившееся 2 месяца, с 10 июля по 10 сентября. Это было первое крупное сражение, где Красная Армия пыталась показать все, что она умеет.

Здесь наше командование применило последние из имеемых у нас механизированные корпуса и даже авиацию. Но надо еще раз признать, немцы тогда воевали намного лучше, поэтому, несмотря на отдельные успехи наших войск (именно в этих боях появилась советская гвардия), все сражение завершилось серьезным поражением.

Попытки перехватить инициативу у противника, проводя наступательные операции без надлежащей подготовки, привели к большим потерям – более 700 тысяч советских воинов погибли в этом сражении.

Почему-то у советских генералов по-прежнему оставалось пренебрежительное отношение к обороне, хотя она является одним из видов боя. Причем обороняющиеся войска могут нанести противнику урон больше, чем наступающие, потеряв при этом меньше своих солдат. Те же немцы не стеснялись переходить к обороне, если понимали, что в данный момент она более эффективна. А наши как будто стыдились…

Но жертвы советских бойцов оказались не напрасными. Заставив немцев увязнуть в боях, наше командование сорвало план «Барбаросса». Войска вермахта получили то, чего боялись больше всего, – русскую зиму в окопах. Да, как оказалось, еще и без зимней формы. Но самое главное, немцы увидели, что русские – крепкий орешек, который может оказаться им не по зубам.

Гудериан, посланный Гитлером на юг, со своей задачей справился более чем хорошо: его танковые соединения после окружения наших войск в районе Смоленска смогли пробиться к Киеву для поддержки группы «Юг». Там они с ходу сомкнули клещи Киевского котла – самого крупного окружения наших войск с начала войны.

В сражениях первых месяцев войны непосредственное участие принимал нарком Тимошенко. Где-то он был в роли командующего Западным направлением, где-то – командующего Западным фронтом. И там, и там он не проявил себя выдающимся полководцем.

Маршал Буденный, который, судя по тону характеристик, данных им Тимошенко, недолюбливал его, так описал итог боев под Оршей:

«Я доложил… об обстановке на фронте и что противник будет наступать из Лепеля на Оршу. Поэтому наши войска, опираясь на прочную оборону, должны разбить группу Гудериана. Я в нашей победе был уверен, так как на этом участке у нас стояли полноценные дивизии друг другу в затылок, каждая с двумя артполками и танками КВ.