Кто взорвал Америку?

Они и поныне, будучи пятидесятилетними, считают себя молодыми и полагают, что никогда не состарятся. Их вера в себя опирается на наивную гордость тем, что они владеют теоретическим достоянием, недоступным остальному миру. Они все еще верят, что мир можно изменить революцией.

Мир социализма, государства пролетариата были необходимы им как фон, на котором они так выигрышно смотрелись. После поражения реального социализма все, что было дорого бунтовщикам, ушло в прошлое. Огонь, который разожгли люди 1968 года, угас.

Но они не могут забыть о своем славном прошлом. Они впервые заставили говорить о себе как о политической силе в 1960 году, когда японские студенты, продемонстрировав ярость и напор, сорвали визит американского президента Дуайта Эйзенхауэра в Токио. А затем взорвались южнокорейские студенты, которые заставили уйти в отставку своего президента Ли Сын Мана.

В начале 60-х начались волнения и в студенческой среде Западной Европы и Северной Америки. Тогда же их стали называть «новыми левыми». Этот термин придумал американский социолог Чарлз Райт Миллс, который написал работу под названием «Письмо новым левым». Но эти люди, которые когда-то с красными знаменами выходили на улицу и строили баррикады, повзрослев, вернулись домой и устроили себе благополучную жизнь. Они с ностальгической тоской вспоминают ушедшую молодость и устраивают «круглые столы» на тему: «От красного флага — к черному роману».

Глава 7 МЕЩАНСКОЕ СЧАСТЬЕ, ИЛИ ТЕРРОРИСТЫ НА ПОКОЕ

«Фракция Красной армии» продолжала действовать и после смерти ее вождей. Но она уже не представляла такой опасности. Постепенно политический террор в ФРГ был подавлен.

Немецкий опыт показал, что борьба с террором требует высокой квалификации. Немецкие террористы, казавшиеся неуловимыми, стали попадаться один за другим после того, как уголовная полиция ФРГ создала современный, оснащенный мощными компьютерами центр, обзавелась необходимой техникой и разработала современную тактику борьбы с террором.

Вечерние посиделки в немецкой контрразведке

Через несколько лет после того, как лидеры террора отправились в тюрьму, в Федеральном ведомстве по уголовным делам мне показали лишенное окон и оборудованное кондиционерами помещение, где в случае необходимости заседает антитеррористический штаб. Оливково-зеленый рабочий стол для заседаний длиной в пятнадцать метров, несколько телефонов, ряды стульев, экран для проектора и видеомагнитофоны…

Под землей находится бомбоубежище с автономной системой обеспечения электроэнергией, криминалистической лабораторией, компьютерами, помещениями для пребывания высокопоставленных гостей, например генерального прокурора, и даже с собственной кухней для поддержания сил в дневное и ночное время. Здесь сосредоточена лучшая информационная и криминалистическая техника, которая только есть в Европе.

Между прочим, основные подразделения Ведомства по уголовным делам находятся в Висбадене, неподалеку от казино, в котором играл Федор Михайлович Достоевский.

Ключевую роль в борьбе с терроризмом сыграла немецкая контрразведка — ведомство по охране конституции, которое занимается противодействием шпионажу, терроризму, правому и левому экстремизму.

Федеральное ведомство по охране конституции получило под Кельном самое совершенное здание, которое имеет госбезопасность на Западе. Семь этажей, пять внутренних двориков. Широкий защитный пояс с видеокамерами и пуленепробиваемыми будками для сторожей.

После четырех часов дня в огромном здании Ведомства по охране конституции — так называется немецкий комитет госбезопасности — безраздельно царствуют уборщицы. Шествуя по залитым ослепительным светом молочно-белым коридорам, они очищают кабинеты от несекретного мусора. Немецкая госбезопасность работает без сверхурочных.

Разговаривали мы в стандартной комнате с белыми крашеными стенами. На стол был водружен белый же кофейник. Сотрудник отдела по работе с общественностью подкрутил кран отопления, но было прохладно.

Сотрудник отдела по борьбе с терроризмом был очень представителен и авторитетен: серый костюм, белая рубашка, круглые очки в металлической оправе.

— Разница между полицией и нашим ведомством состоит в том, что полиция расследует уже совершенные преступления, а мы стараемся предотвратить совершение преступлений, — объясняют немецкие контрразведчики.

Ведомство по охране конституции утверждает, что восемьдесят процентов информации оно получает из открытых источников. Остальные двадцать процентов добываются путем вербовки агентуры, тайного наблюдения, секретного фотографирования, подслушивания телефонных переговоров и перлюстрации переписки. Правомерность каждой такой операции изучается затем специальной комиссией бундестага.