Кто здесь

Его собеседник закрыл глаза морщинистыми почти без ресниц веками. Потом медленно произнес:

- Это очень серьезно.

"Да уж", - подумал про себя Торнвил.

- Насколько мне известно, - чуть подождав полувопросительно проговорил он, - это имело распространение только в Японии?

Профессор отрицательно покачал головой:

- Нынешние японцы пришли на острова с континента в XII веке. Это не их собственное изобретение. Такой способ ухода из жизни среди азиатских этносов демонстрировал отсутствие черных сил внутри человека и превосходство его духа над смертью. - Он встрепенулся. - Вы сказали, в числе адептов секты самые разные люди? И хорошо образованные, в том числе?

- Даже очень. С прекрасной карьерой и перспективами.

Тот опять прикрыл глаза.

- Скверно совсем.

- Почему?

- Потому что в таком случае это можно объяснить только действием другого сознания.

- Подсознания?

- Дело не в том, где оно размещается. Это компетенция психологов, физиологов и тому подобных специалистов. А я историк. И это "другое" сознание называется у нас "архаичным". Повторю, я не знаю в каких частях мозга оно располагается.

- Архаичное сознание?

- Да, некие исторические накопления, но ярко выражать себя, как всегда считалось, они не способны.

- Объясните, будьте добры.

- Вы обращали внимание, что услышав определенную фамилию, люди любят спрашивать, а не родственник ли названный известному артисту, политику или спортсмену с тем же именем? - Неожиданно задал вопрос профессор. - Спрашивают с пристрастием и радостным ожиданием, что так оно и окажется?

- Да, замечал, - с удивлением ответил Торнвил. - А причем тут это?

- Остатки архаичного сознания. Отголосок сугубо аналогового менталитета тех времен, когда люди очень опасливо относились ко всему незнакомому и успокаивались на ощущении сходства. Развитые умы ищут оригинального, прочие - аналогичного. И в массах осталась эта тяга к знакомому на инстинктивном уровне. Следы прошлого. Типичная в пору молодости народов неспособность ориентироваться без прямых сравнений. И это же чувство сходства определяло в далекие времена отношение человека к собственной личности. Душа стремилась к единому и не хотела обнаруживать в себе оригинальность. Она еще была коллективной. Это давало огромную силу, потому что потерять свое "я" было не очень страшно.

- Как эта коллективная душа могла заговорить в наше время?

- Единственное, что могу вам пока ответить, полковник, история не зафиксировала подобных массовых примеров. И если что-нибудь по этому поводу придет в мою очень старую голову, немедленно вам сообщу.

Пожимая Торнвилу на прощание руку, он добавил, глядя на него полупрозрачными, чуть слезящимися глазами:

- Вы очень меня заинтересовали вашим рассказом. А тот девиз, что принадлежал казненному, его же палач, Юдуф, присвоил себе, поскольку девиз был очень популярен, в особенности среди ударной конницы. Позже его потомки запретили этот девиз, боясь любых воспоминаний о том злодействе. И он исчез из истории.

- Опять коллективная душа, Стенли?! В благословенной Америке, где каждый только и делает, что тащит к себе одеяло? А у русских она тоже заговорила?

- Вы про те два самоубийства бизнесменов?

- Про три, уже есть третье, мой дорогой. Только на этот раз при аресте какого-то их крупного финансового афериста у него успели отобрать странный ритуальный кинжал. Догадываетесь, что он попытался сделать в камере?

- Неужели разбил себе голову?

- Да, но не со смертельным исходом. - Блюм вдруг сосредоточенно посмотрел на противоположную стенку своего кабинета: - Бр-р!!

- Большие пропали деньги, патрон?

- Около трехсот миллионов, если в нашей валюте... Девиз моголов, вы сказали?

- Запрещенный и исчезнувший потом из истории.

- Вы ведь чисто говорите по-русски, Стенли?

- Чисто, как говорят в Москве.

- Вот и попробуйте с этим акцентом побеседовать с тем самым третьим самоубийцей. Он сейчас находится у них в тюремной больнице.

- Попробовать, не сработает ли девиз?

- Да. Я уже договорился, что к ним прибудет наш специалист. К счастью, сейчас такое время, когда спецслужбы могут между собой сотрудничать.

- Тогда придется открыть русским какие-то карты...

- Придется. Я уже обещал, иначе бы и разговор не состоялся. - Блюм, раздумывая, постучал пальцами по столу. - Раскрывайте все кроме одного, мой дорогой. Кроме того, к кому ведут эти непонятные связи у нас в Америке. Скажете, что мы этого просто пока не установили. А у них постарайтесь все, что можно, выведать.

- Само собой, - кивнул Торнвил. - Когда мне лететь?

* * *

На шестой день болезни Хак понял, что не выздоровеет. Он много раз видел, как болели этим другие люди, и как они вдруг теряли силы на пятый или этот самый, шестой, день. Те, с кем такое случалось, уже не выздоравливали. Им оставался день еще или два. И лежа у окна, он услышал, как одна соседка сказала другой: "Наш кузнец умирает. Такая беда, в расцвете лет".

Хак удивился, потому что не понял - отчего так решил Всевышний? Разве он больше не хочет, чтобы свершился самим им предписанный закон и желает чтобы великий трон империи сохранил на себе предателей?