Кто здесь хозяин? [Новеллы]

Ателье номер три, изготовлявшее упомянутые брюки, помещалось в самом начале улицы Доборджгинидзе, на ее пересеченье с Михайловской. Помещалось недавно, отчего и не могло похвалиться обильем заказчиков. Его заведующий, человек с живым и оригинальным умом, прикладывал все усилия для привлечения к ателье внимания граждан. К пункту индпошива он полулегально приобщил цех широких поясов и ремней и уже подумывал о серийном выпуске японских зонтиков.

Капитон Таварткиладзе овладевал сложным делом пошива брюк не в европейских столицах. Он обучился ему в тихом и уютном городке Броцеула. По окончании ремесленного училища уклонился от распределения и три скучных года прогулял в ожидании организации индобслуживания на родимой почве. О предполагающемся ателье узнал стороной, а узнав, пригрозил завотделом по быту самоубийством, не питая иллюзий, что без сей меры предосторожности кто-нибудь его позовет и назначит.

Час обеда кончался, и мастера друг за дружкой занимали свои места за огромным, освещенным девятью прожекторами рабочим столом. По стенам рядом с портретами знаменитых людей и оптимистическими графиками выполнения плана висели полуготовые изделия — пиджаки без рукавов и схваченные на живую нитку брюки. В конце стола, у окон, поочередно зевали два мальчишки-ученика.

Заскрипев, отворилась дверь, и к Капитону Таварткиладзе напористо и целеустремленно двинулся высокий малый с большими оттопыренными ушами. Его прическа выдавала следы долгих усилий, без каковых его стриженые красно-рыжие волосы могли и не вздыматься столь щегольским высоким нимбом. Обладатель оптимистической прически тем не менее был в дурном расположении духа. Он подлетел к Капитону и без обиняков справился:

— Ну как?

— Что как? — лениво поднял голову от отрываемой нитки портной.

— Брюки!

— Вам когда говорили явиться?

— Вчера!

— Голубая шерсть? За тридцать два? Сзади карман?

— Они самые!

— Готовы…

Пока Капитон ходил за брюками, красно-рыжий стоял фертом, уставясь в потолок.

— Сюда проходи! — позвал его Капитон и показал на ширму.

Через минуту красно-рыжий стоял перед Капитоном в новых голубеньких брюках и недовольно ворчал.

Капитон уныло взирал на придирчивого заказчика и теребил перекинутый через шею сантиметр.

— В чем дело? — процедил он наконец безучастно.

— Ну, вот сам ты стал бы носить такие брюки? Скажи! — издалека приступал красно-рыжий.

— Отчего же? Стал бы! — зевнув, отозвался обвиняемый. — Сколько, сказали, внизу? Двадцать? Так оно и есть…

— Карманы вон как отходят! А тут — во, гляди, гармошкой собирается!..

— Как, говорите? Гармошкой? — переспросил Капитон, раскаиваясь, что связался с таким многословным заказчиком.

— Раз уж решил учиться на моих брюках… сказал бы… я бы материю принес подешевле.

«Врезать ему сейчас да вышвырнуть! — думал Капитон. — Тоже мне… Тип! Собаку тут слопали на брюках-то… Если кто и не мучает претензиями, так сверстники этого… рыжего-то, — как наденут, так и выскакивают в новых брюках! Тип! Ну, есть недостатки… ну и что… у кого их нету?! Гармошкой! Тоже мне… лопоухий!»

— Ты, брат, подумал бы, прежде чем говорить-то! — лениво предостерег он заказчика.

Капитону Таварткиладзе, по-видимому, уже миновало лет сорок. Росту он был чуть повыше среднего. Просторная лысина его на макушке прикрывалась длинными прядями от височков. С первого разу в глаза бросались главным образом его выпуклый лоб и большие очки, то и дело снимавшиеся им, чтобы нажать пальцами на веки, потереть их, снова водрузить и бросить взор на склонившегося над шитьем напротив старого мастера Ираклия Вашакмадзе, с видимой целью проверить свое ухудшающееся зрение. Он провел эту свою привычную операцию в полной последовательности и сейчас, задержав на Ираклии Вашакмадзе взгляд дольше обычного. Капитон был несколько плотен для человека его достатка и облачен в не лучшим образом скроенные и сшитые брюки. Весь остальной его наряд также был далек от безукоризненности. Из-под туго натянутой красной майки его с крупной белой надписью «Оберлин» выбивалась подступавшая к самому горлу густая кудрявая флора. Дырявый желтый наперсток на среднем пальце, коротком и толстом, как обрубок, казалось, накрепко сросся с ним. Как и все многочисленные представители его профессии, он заметно горбился, и его крупная красивая голова, казалось, росла прямо из груди.

Мастера, как известно, терпеть не могут, когда при их конфликте с заказчиками присутствуют коллеги. Коллеги, в свою очередь, ни за какие коврижки не вмешиваются в перепалку…

Заказчик и мастер дружно глядели в зеркало. Зрелище было увлекательное: парень оттягивал карманы, кланялся, как выпорхнувшая на «бис» балерина, и бросал распаляющемуся мастеру очередную унизительную реплику:

— Покажи-ка мне… ну, кого-нибудь, чтоб брюки эти окаянные пришлись впору!..

— Ваше имя? — поинтересовался Капитон Таварткиладзе.

— При чем тут имя… в данном случае?.. Ну, скажем, Отари…

— Отари, признайся-ка, в первый раз брюки заказываешь?

— Во второй!

— Да ну, не так… от души признайся.