Кто здесь хозяин? [Новеллы]

Промокший насквозь (даже пуговицы, казалось, пропитались влагой), он вышел из реки, снял сапоги и вылил из них воду. Штаны отжал на себе, не снимая, стряхнул сеть, перебросил через плечо и пошел в гору.

Далеко он, однако, забрел. И что его занесло в такую даль! Откуда тут рыбе-то взяться, на мелководье? Ничего, сейчас возле того места, где стоял некогда дом Тады, он свернет вверх и пойдет по тропинке, петляющей по бывшему винограднику, — так будет короче.

Взобравшись по круче и отыскав тропинку, он немножко передохнул, перебросил сеть на другое плечо и направился к заброшенному гумну.

«Неужели так тяжела эта сеть и два десятка усачей, трепыхающихся в старом охотничьем ягдташе? А с ногами-то что? Еле тащу их, точно по мельничному жернову на каждой. Нет, нет, старею. Не признаюсь себе, но явно старею. Иначе с чего бы я учинил утром такое из-за двух саженцев? Верно человек подивился: ну и скандальный мужик, никак чокнутый! Интересно, как он, продал хоть один? Да куда там! Кто в нашей деревне купит квеври? Да и где теперь столько вина, чтобы квеври наполнить? Виноград руками давят, в корыте. Чача для брожения и вода на сахаре — вот тебе и вино, если не отравишься. Да он, наверное, не стал ждать, уехал уже, это точно. Тут и говорить нечего…»

Поднявшись на гору, он вдруг с радостно дрогнувшим сердцем увидел фары автомобиля за оврагом, они светили прямо в члаидзевские кипарисы. Шофер, взобравшись на кузов, натягивал брезент.

Сидамон ускорил шаг, опасаясь, как бы тот не опередил его.

— Добрый вечер!

Сын гончара глянул на него сверху и вскинул руку в знак приветствия:

— Будь здоров!

— Ну как ты?

Шофер спрыгнул с кузова, открыл дверцу кабины и вытер руки ветошью.

— Ничего. Пустое. Кто теперь покупает квеври…

— Я же тебе говорил. — Сидамон снял с плеча сеть, свинцовые грузила касались травы.

— Ловится что-нибудь? — Шофер кивнул на сеть.

— Ерунда. Не то что раньше. Но кое-что поймал — распробовать. Травят вовсю. Если б не травили, может, и развелась опять. Куда ты теперь?

— Что делать, выше головы не прыгнешь. — Шофер улыбнулся. — Поеду потихоньку в горы. Эту ночь скоротаю на берегу Квирилы. Если завтра до полудня ничего не выйдет, отвезу их назад отцу, пусть делает что хочет.

— Что значит — на берегу ночь скоротаешь! Мы тут еще живые и не бездомные! — Сидамон Херхадзе забросил сеть в кузов и открыл дверцу кабины.

— Спасибо, дядя, но как-то не с руки мне сейчас. Завтра до полудня надо закругляться.

— Садись, садись, не огорчай меня второй раз за день. Я вот рыбку велю хозяйке зажарить. Поужинаешь и поедешь своей дорогой. А как же! Силой держать не станем.

Это было сказано так категорично, что шофер понял — упираться не стоит.

Гостю постелили в комнате для гостей, но он отказался: если можно, попросил, постелите на открытой веранде, я так привык…

Рано на рассвете, выбравшись на веранду, Сидамон изумленно огляделся: постель гостя была собрана, машины у калитки не было, а под грушей, на зеленой траве, лежал дивной красоты оранжевый пятнадцатипудовый квеври.

Перевод А. Эбаноидзе

Гуджу

Гуджу Маисурадзе стоял у ворот и пытался в щель разглядеть утопающее в зелени четырехэтажное белое здание. Попробуй-ка что-нибудь разглядеть сквозь кроны раскидистых платанов. За закрытыми окнами не видно было ни души. Гуджу сгорал от любопытства. Ему до смерти приспичило узнать, что происходит в этом здании. Скоро уже полгода, как на улице Капитана Бухаидзе появилось новое учреждение, а до сих пор никто не мог толком объяснить Гуджу, что это за учреждение. Нынче Гуджу попробовал туда проникнуть; прямо, без церемоний открыл калитку, но тут из будки вышел очкастый старик в штанах цвета хаки и потребовал пропуск.

— А без пропуска нельзя? — Гуджу и не думал отступать.

— Нет, уважаемый. Вы откуда?

— Да я на этой улице живу, пятый дом отсюда.

Вахтер успокоился.

— В добрый час, только без пропуска все равно нельзя.

— А кто выдает пропуска? — поинтересовался Гуджу.

— Директор или заместитель. Вы к кому будете?

— Да мне-то все равно. Я не по делу. Просто интересно, что внутри делается.

— Ну ты даешь! — Сторож почесал затылок под своей теплой ушанкой. — Я-то думал… Так ты за этим и пришел в такую слякоть?

Погодка и впрямь была не из приятных. Вообще февраль в Кутаиси теплый, однако на сей раз, хотя последний зимний месяц был на исходе, сама зима уходить не собиралась. Солнце выглядывало только в полдень, и то на полчаса, ветер пронизывал до костей, так что действительно без неотложного дела нормальный человек не стал бы выходить из дому, от теплой печки. На улице крайне редко появлялся с раскрасневшимся от стужи лицом прохожий.

— Разве я не должен знать, что здесь происходит, на моей улице? — искренне удивился Гуджу.

— Зачем тебе это, родной мой? Все остальное на этом свете ты уже знаешь? — утешил вахтер досужего соседа.

— Чего не знаю, того не знаю, но так же нельзя. Если что-нибудь секретное, пусть нам так и скажут, будем знать, что секретное, и спрашивать ни о чем не станем. Я же говорю, живу тут, пятый дом отсюда.

— Кто вы по специальности?