Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию

“Это, – сказал он, поднимая голову и обводя рукой комнату, – один из двух независимых центров формирования политической повестки в России. Взгляните на политическую систему любой развитой страны: парламентские партии, непарламентские партии, регионы, губернатор, профсоюзы, общественные организации и так далее – все они формируют собственную повестку. В России все это искоренено. Можно ли назвать губернаторов независимыми политическими фигурами? Нет. Можно ли назвать политические партии независимыми политическими силами? Нет. Профсоюзы? Вы шутите. Некоммерческие организации? Вы шутите. Как бы то ни было, сегодня и уже довольно долгое время в России есть только два значительных центра формирования политической повестки. Один из них – Кремль. Неважно, как его называть: Администрация Президента, «Единая Россия», правительство – все едино. Второй находится здесь”.

К этому моменту штаб открыл 44 отделения по всей стране, подготавливая фундамент для работы над петицией, которая должна была начаться в январе 2018 года. Всего предполагалось открыть 77 отделений. В каждом случае организация находила местных активистов, которые управляли делами в каждом городе и регионе, оставаясь в тесном контакте с центральным штабом в Москве.

“Федеральный штаб – и даже региональные штабы – должны в первую очередь считаться центрами сопровождения [кампании], – пояснил Волков. – Наша конечная цель состоит в том, чтобы каждый волонтер – пусть у него есть хоть пятнадцать минут в день, хоть одна неделя в месяц, пусть он хочет хоть раздавать листовки, хоть вести агитацию в интернете – мог прийти в штаб и найти способ принять участие в кампании. Каждому волонтеру должно найтись место. В связи с этим многие решения принимаются самими волонтерами, а многие – региональными отделениями. Но политические решения, действительно значимые решения так или иначе принимает Алексей”.

Одно из таких решений – а точнее, целая серия решений – было связано с организацией митингов в День России 12 июня. Как и в марте, активисты, работающие более чем в 100 городах России, спланировали митинги, многие из которых были разрешены местными властями⁵⁴. В отличие от марта, однако, московские власти решили на этот раз подыграть Навальному – или сделать вид. Московская мэрия одобрила марш по проспекту Сахарова, но надавила на компании, занимающиеся предоставлением сценического и звукового оборудования, фактически лишив Навального и других ораторов возможности общаться с собравшимися. Навальный упорствовал до 11 июня, требуя снятия запретов, чтобы получить звуковое оборудование, и грозя изменением “формата” митинга, если требования не будут выполнены⁵⁵. Требования выполнены не были.

Рано утром 12 июня Навальный кинул клич в социальных сетях, призвав участников митинга встретиться не на проспекте Сахарова, а на главной улице столицы – Тверской, идущей от Кремля к Пушкинской площади. Но Тверская уже была занята официальными торжествами по случаю Дня России: на ней были установлены палатки ремесленников, проходили исторические реконструкции и подобные мероприятия. Таким образом, активисты развернули свои транспаранты среди всеобщего веселья, вынудив полицию вторгнуться в толпу гуляющих и отправить в автозаки не только протестантов, но и зевак. Самого Навального арестовали, как только он вышел из собственного дома, после чего им с Волковым предъявили обвинения в призыве к участию в несанкционированной акции протеста.

Однако когда мы встретились с Волковым 6 июня, ничего из этого еще не произошло. Если он и подозревал, как будут развиваться события, он не подавал вида.

“Я не знаю, как предсказать явку на протесты, – сказал он. – Никто не знает… На митинге 26 марта мои ожидания не оправдались, я не мог предположить, что придет [так много людей]”.

Прежде чем продолжить, Волков обвел взглядом комнату. Активисты штаба сидели у больших и маленьких экранов, разговоры велись едва слышно.

“Сейчас у нас тихо, – сказал Волков, глядя в пространство. – Думаю, 12 июня придет огромное количество людей. Я боюсь ошибиться. Посмотрим. Но сколько бы ни пришло, все они наши”.

Глава 7. Российский Путин

Покинув редакцию “Дождя” и опубликовав бестселлер “Вся кремлевская рать”, Михаил Зыгарь заскучал. Мы побеседовали с ним на следующий день после ежегодного марафона “Прямая линия с Владимиром Путиным”, во время которого президент выступает в прямом эфире – обычно по три-четыре часа – и отвечает на тщательно отобранные вопросы от заискивающих элит и обычных граждан.

“Вся российская пресса целый день освещала «Прямую линию» Путина, – широко улыбнувшись, сказал Зыгарь. – Я чувствую себя настоящим счастливчиком, потому что мне не пришлось смотреть этот бред. Он полностью оторван от реальности. Вчера не было произнесено ни единого слова, которое могло бы пролить свет хоть на что-нибудь”.