Кто же вы, Северус Снейп? (СИ)

Нат стало так страшно, что она не могла даже пошевелиться, не то чтобы попытаться что-то сказать. Драко резко встал, то ли в попытке защитить даму сердца, то ли это была реакция на сильный испуг, что было роковой ошибкой. Если Северус до этого момента прибывал в не меньшем ступоре чем, так удачно застуканная им парочка, то сейчас он нашел чудную отдушину и обрушился страшным селевым потоком; несшим не только грязь и мусор, но и огромные бревна и тяжелые камни. Она будто не различала слов, все было, как во сне. Она видела негодование на лице Северуса и испуг, все же не до конца сломленного Драко. Который, как петушок, выпячивал грудь пытаясь, как она надеялась, защитить ее. И тут справившись с эмоциями она наконец пришла в себя, о чем тут же пожалела.

— А, вы… вы же преподаватель. Он мальчишка несовершеннолетний. Вы вообще соображаете, что творите? — гремел Снейп.

— Профессор, — Драко пытался вставить свои пять кнатов в разговор.

На что Снейп гневно огрызнулся: — Вон! Быстро в школу. С вами я разберусь позже.

От этих слов у Нат внутри что-то оборвалось и упало куда-то в пятки. Снейп, схватив Драко за мантию и пихнул его по направлению к выходу.

— Все хорошо, идите к себе, — она пыталась справиться с эмоциями, стараясь говорить спокойно, чтобы обернувшийся на нее Драко, наконец, покинул место преступления и перестал раздражать и так взбешенного профессора. Снейп буквально выхватил ее взгляд, когда Малфой, наконец, удалился.

— Встаньте. Или может быть предложите мне сесть рядом, и занять место вашего несостоявшегося любовника? — в его голосе было столько пренебрежительных нот, что Нат, до этого настраивающая себя на то, чтобы мирным путем уладить недоразумение, вспыхнула как спичка, и, встав на ноги, медленно подняла на него тяжелый взгляд, от которого зельевара передернуло.

— Профессор Снейп, попрошу вас убавить громкость вашего голоса. Я прекрасно вас слышу и попрошу вас выбирать выражения. Здесь не произошло ничего такого, что могло вызвать у вас такую реакцию. Это просто недоразумение и все.

— И все? Видимо для вас это всего лишь недоразумение, но это школа, мисс Валентайн, в которой есть свои правила, и сексуальная связь с учеником является одним из самых тяжких преступлений. Вы, конечно, не знаете об этом. Вы же не придерживаетесь правил.

Ей казалось, что своим взглядом он держит ее за горло. Ей нечем было дышать от переполнявшего ее возмущения.

— Связь? Вы в своем уме, вы хоть слышите, что вы несете? Или желание трахаться так затмевает ваше сознание, перекрывая напрочь ту его часть, что отвечает за рациональное мышление? Северус, это недоразумение, в десятый раз тебе говорю. Он мальчишка совсем, напридумывал себе. Решил, что влюблен. Разве можно его за это винить?

Нат подошла ближе и хотела коснуться его щеки, но он отпрянул от нее, а в его глазах вспыхнул огонь негодования.

— Не веди себя как шлюха, — прошипел он ей это в лицо.

Она выпрямилась от его слов, будто он дал ей пощечину. И лицо ее, и взгляд, стали непроницаемыми и холодными. Северус осекся и, помедлив, с силой толкнул ее к большому раскидистому дереву за ее спиной. Он больно схватил ее за плечи, впечатав в ствол, и прижался к ее губам холодными злыми губами, изломанными бурлящей в нем злостью. Нат, будто не замечала его; она стояла, выпрямив спину, также холодно глядя ему в глаза, и вдруг больно схватила за волосы на затылке:

— Я хочу, чтобы ты сказал, что хочешь меня.

Он не узнал ее голос, таким ледяным он был. Тряхнув головой, он высвободился из ее хватки и снова зло прильнул к совершенно холодным губам, будто хотел сломить ее сопротивление, но ни одна мышца не дрогнула в ее лице, он прикоснулся и тут же остыл…

— Я хочу, чтобы ты попросил, — ее взгляд был цепким и яростным, вызывая у него болезненный спазм в горле, будто вливая раскаленный свинец.

Он отпрянул.

— Вы бредите, мисс Валентайн, — зло выплюнул Снейп.

— Вы попросите, — абсолютно ровным тоном сказала она. Ее слова — словно пощечина, заставили гореть его лицо.

Нат оттолкнула его и ушла не оборачиваясь. А потом, вернувшись к себе, упала лицом в подушку и выплакала всю досаду и боль, которые испытывала стоя перед ним, там, у озера. Внутри все клокотало от возмущения и абсолютного бессилия. От того, что она не могла найти в себе силы противостоять ему, даже когда он был так невыносимо жесток. Его взгляд, каждое слово ранили так больно. А потом она просто вытерла слезы, впредь запретив себе плакать.