Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828

— Но как же «непобедимое русское войско», как «стойкость русского солдата»?

— Знаєш, звідки та стійкість? Оттого, что русскому солдату гинуть проще, чем жить с такою муштрой. Ему терять нечего! Знаешь, что там сейчас, на войне балканской?

— Нет.

— Русские всегда довго к войне готовятся. И всегда к ней не готовы. Снабжение какое-то там только у моря, куда корабли с Одессы и других портов ходят. А чуть дальше от берега — недостаточество во всём. Кони, те немногие, что были, сдохли от бескормицы. Жрать и людям нечего, лечить некому и нечем. Ти мені казав якось: пока я в тюрьме был, в Одессе прощались с генералом Константином Бенкендорфом, братом шефа жандармов. Как думаешь, с чего он умер?

— Говорят, здоровье слабое — после Персидской кампании.

— Ага. Слухай їх. То болячки местные!.. От берега отошел — и всё, ни врачей, ни снадобий. А ведь генерал-лейтенант! Белая кость, армейская косточка. Что ж про солдат-холопов говорить… Но самое страшное скоро будет.

— Это что?

— Зима. Морозы.

— Да что ж тут страшного? Мне чиновники из военного ведомства рассказывали, что теплые вещи заготовлены в нужном количестве.

— Ну, в нужном или уже разворовано русскими диванами[74] — це ще питання. Но и то, что есть, лежит на складах, далеко от фронта. А на чем везти, когда кони подохли и других нету?.. Значит, люди вусмерть померзнут. И потом, после — никому ничего за это не станет. Русские ж так всегда воюют. Потому и казаков всех разогнали, что у нас атаманов таких на пики скидывали. Теперь же — «стойкий русский солдат»… Ну так, из-под шпицрутенов!

* * *

Рассказы Кочубея в который уж раз произвели сильное впечатление на Горлиса. Он не мог заснуть несколько ночей, думая над услышанным. Вспоминал рассказы Дитриха о прусской армии. Выходило тоже несладко. Но всё же не так беспросветно. Потом — рассказы дядюшки Жако. Там по-разному было. Русский поход становился страшно ошибочным с началом ранней зимы, к чему армия оказалась не готова. Засидевшись в сожженной русскими Москве, Наполеон сам обрек себя на поражение. Но в других повествованиях о войне Жако рассказывал, что в наполеоновской армии, весьма дисциплинированной, разумная инициатива тоже приветствовалась. И именно поэтому эта армия столь долго была непобедимой в войнах со старыми монархическими коалициями. До безумного похода в глубь морозной России.

Горлис также думал о себе. Кто он, и где его земля, его страна? Он — еврей, родившийся на австрийской земле рутенов-украинцев, где правят польская аристократия и немецкие чиновники. Он — еврей, принявший католичество, живущий невенчано с католичкой и, кажется, уже совсем забывший о шаббате и кашруте. Только сейчас, вспоминая прошлое, Горлис вдруг понял, что, получая французский паспорт, делал это с благодарностью, но не к королю, подданным которого становился, а к императору Наполеону, который всей Европе сказал, что евреи — такие же люди, как другие. Не хуже и не лучше. Что они могут остаться жить в гетто, а могут и уйти, если захотят… Хотя нет — всё же королю Людовику тоже спасибо, он ведь не решился отменить это.

Родители часто говорили Натану, что он счастливчик, поскольку родился на Песах. И, лишь сидя в Парижской библиотеке, Горлис узнал про легендарные свидетельства, что тогда же — в день его, Натана, рождения — 20 апреля 1799 года, или же 1 флореаля VII года Французской республики, Наполеон Бонапарт, главнокомандующий республиканской армией в Африке и Азии, у стен палестинской Акры призвал еврейский народ, ровесника Спарты и Рима, вернуться на землю Израиля, дабы восстановить свое государство!

При одной только мысли об этом у него, еврея, принявшего католичество и забывшего шаббат и кашрут, сердце забилось так громко, что, казалось, будто и на улице слышно. Но если столь фантастические мысли и призывы вызывают в нем такой отклик, то что ж удивляться словам украинского казака Степана, так же горячо жаждущего своей земли — пошире границ его хутора. И если Наполеон Бонапарт пророчествовал государство евреям, то разве не о том же писал, но для другого народа, другой великий человек, Иоганн Готфрид Гердер, размышлявший о будущем украинцев, Руси, Киева?..

* * *

Да, дорогой читатель, нужно же вспомнить и о Николае Павловиче. Он избежал судьбы русского Монтесумы. Потому что московские цари не тонут! По крайней мере, в таком мелком внутреннем море, как Черное. «Императрица Мария» причалила к одесскому берегу рано утром в понедельник, 8 октября, изрядно потрепанная штормами, но живая. Император, обычно пышущий здоровьем, выглядел ужасно, был ежели и не зеленого цвета, то желто-серого оттенка. (Многие знали, как тяжело он переносит сильную морскую качку.)