Кубок Брэдбери-2022

Эта неделя у Симки очень важная – выборы Головы районного политического круга. Симка – политик, а все политики лгут. Такой склад характера. Но Симка – дело другое. Вэ невозможно обмануть, как и любого клеточника: они все до одного не воспринимают слова на слух, но с феноменальной точностью распознают тона и полутона человеческой речи. Именно они выдают истинные намерения говорящего, но люди акцентируют внимание на словах, поэтому так легко попадают в клетку лжи.

Симка была честна всегда и во всем, и Вэ восхищала ее верность правде и своему мнению. Она жила политическим кругом, одна из первых приходила на работу, а уходила последней. И даже по возвращении домой могла час простоять у подъезда, терпеливо выслушивая жалобы и предложения соседей. Наверняка она и им сможет помочь. Конечно, тогда, когда станет Головой. Порой такая страсть к политике казалась Вэ одержимостью, порой он думал, что, если бы Симка была клеточницей, внутри нее по меньшей мере жила бы целая стая птиц, вопреки природе и всем законам. А как иначе объяснить эту неутомимую страсть к своему пути? Район заслуживал такую Голову, как Симка. И это только начало ее головокружительной карьеры. Ведь у такой удивительной женщины непременно будет великий путь.

Симка поцеловала Вэ в щеку, провела пальцами по прутьям клетки, расстегнула несколько пуговиц на рубашке, чтобы увидеть горящую О, и, бросив свое коронное «и не забудь выбросить мусор!», попрощалась и выпорхнула за дверь.

В окно билась муха. Вэ открыл его настежь, выпустил заложницу и долго смотрел вслед убегающей Симке на ее ножки в прозрачных колготках и цокающие по асфальту красные туфельки.

Все-таки люди бывают разные.

Красная птица билась в груди отца, а потом погасла. Птицы бились в груди сотен, тысяч…

Противоречивые чувства к людям разрывали Вэ, и только его птица тихо напевала мелодию надежды.

В двадцать три года Вэ выпустили из интерната и признали дееспособным. Новые документы, имя. И вот он уже не Вэ, а Веймерин.

Он прекрасно говорил, ничем не выдавая в себе клеточника. Освоил быт людей, их культуру, потребности. Окончил медицинский. Вэ прекрасно вписывался в общество и уже видел тот момент, когда откроет всем свою желтую птицу. Она будет петь об истории его народа, о прошлом, которое нельзя забыть. И миллионы будут ее слушать, потому что Вэ будет стоять на вершине. Ведь порой люди слушают только тех, на кого нужно смотреть, задрав голову.

Но когда Вэ встретил Симку, он понял о людях совсем иные вещи… и сам открылся ей.

У Симки навернулись слезы от восторга, от проявленного к ней доверия и еще бог знает от чего. Симка вообще натура эмоциональная.

– Какая она! Горит так ярко! Как же я хочу, чтобы темными вечерами мне никогда больше не требовалось включать электричество, – Симка сложила руки на груди, как делали люди, когда молились, подняла глаза к потолку вместо неба (но кусок бетона не помеха, Бог и так увидит), покосилась на Вэ.

– Тебе не потребуется, О будет гореть для тебя… Для нас.

– О… Имя такое странное. Можно называть ее Огоньком?

– Пусть так. Вам нужно много букв, я понимаю.

Вэ во всем хотел понимать Симку.

Ярко-желтое перо О вылетело из-под рубашки и упало на горячий асфальт. Вэ тут же его поднял, осмотрелся: кажется, никто не заметил…

Асфальт стал совсем мягким под лучами беспощадного августовского солнца. Но даже в такие дни нужно носить плотную темную рубашку и легкий шелковый платок, чтобы никто не заметил, что у него вместо груди – клетка, вместо горизонтальных ребер – вертикальные прутья, вместо сердца – птица, которая ко всему прочему светится, стоит только ей испытать сильные эмоции.

Птица из груди клеточника сулила успех любого дела и любого начинания на протяжении нескольких лет. И потрошители получали баснословные суммы. С помощью птиц успешно разворачивали военные конфликты и так же их завершали, продавали несчастным, столкнувшимся с горем болезней, преподносили в качестве подарков скучающим любовницам и супругам, сбывали компаниям, выставляли на закрытых аукционах. Вэ всегда с подозрением смотрел на людей, чей взлет был стремительным и порой необъяснимым. Но Симка говорила, что нельзя смотреть искоса на всех вспыхнувших звезд общества: «Нельзя подозревать всех. Это патология».

Доктор Вэймерин начинал свой рабочий день в девять тридцать. В свои двадцать девять он уже успел стать одним из самых востребованных в городе психоаналитиков. Доказывая свою дееспособность, Вэ привык учиться лучше остальных, работать усерднее, исследовать глубже. И никогда он не использовал силу птицы ради своих собственных целей, ни одна цель не стоила того, чтобы укорачивать жизнь О.

Вэ прекрасно понимал пациентов, умел слушать иначе, слышать четче, смотреть под другим углом. А его птица иногда пела, особенно для тех, кто страдал слуховыми галлюцинациями или амнезией.