Куда плавал Одиссей? О географических представлениях архаической эпохи

И вот с помощью Калипсо Одиссей плывет семнадцать дней в сторону Итаки, но из-за шторма, который вызывает Посейдон, попадает на Схерию, остров феаков, который у Гомера находится где-то к западу либо северо-западу от Итаки и отождествлялся уже в античности с островом Корфу-Керкирой (Коркирой) у берегов Эпира на западе Греции[24]. На берегу острова Одиссея находит царская дочь Навсикая, которая ведет его во дворец.

Здесь его сердечно встречает царь феаков Алкиной, и здесь Одиссей впервые рассказывает всем, и в том числе нам, о своих приключениях, начиная с отплытия от Трои и до появления в стране феаков.

Алкиной приказывает доставить Одиссея домой на Итаку, и на другое утро он оказывается на родине. Такова географическая канва путешествия Одиссея.

Иллюстрацией трудностей в интерпретации этой географии может служить многовековой (начинающийся с античности) спор ученых, где следует помещать землю киммерийцев, в которой Одиссей нашел вход в Аид, — на северо-востоке ойкумены, где в Северном Причерноморье античные авторы помещали киммерийцев[25], или на западе[26], где обычно локализовали царство мертвых[27], а также дискуссия о том, где помещать Кирку и ее остров Ээя (на северо-востоке ойкумены или в Италии)[28].

Мне кажется, эти противоречия, вызывавшие на протяжении двадцати шести веков оживленную дискуссию[29], можно объяснить (и частично устранить), если учитывать некоторые элементы картины мира древних греков, которые до сих пор, насколько мне известно, не привлекались в должной мере к дискуссии о маршруте странствий Одиссея и других героев греческой архаики[30].

Глава 2 Географический кругозор гомеровских греков

Как известно, все моря Средиземноморского бассейна стали известны грекам лишь в период Великой греческой колонизации, а до этого, в архаическое время[31], кругозор греков был ограничен несколькими морями, примыкающими к Греции и Малой Азии. Эгейское море, окруженное сушей (Малой Азией на востоке, Фракией на севере, Сицилией на западе, Критом и Египтом на юге), а также Ионийское и Сицилийское моря к западу от материковой Греции — вот пространство[32], в котором греческие герои (Одиссей, аргонавты, Геракл и другие) должны были странствовать между Азией, Европой и Ливией.

Эту ограниченность географического горизонта понимали и сами греки классической и эллинистической эпох. Так, Эратосфен писал, что «греки насчитывали три материка, имея в виду не весь обитаемый мир, а только собственную страну и землю, лежащую прямо напротив них, т. е. Карию, где теперь живут ионийцы и их соседи. С течением времени, двигаясь все дальше и знакомясь все с большим числом стран, греки в конце концов пришли к нынешнему делению материков» (сохранилось у Страбона — I, 4, 7). Сам Страбон, говоря о географических познаниях Гомера, писал: «Люди того времени еще не употребляли ни имени Азии, ни Европы, а обитаемый мир еще не делился, как теперь, на 3 материка…» (XII, 3, 27). Самая западная точка Греции у Гомера — река Ахелой в Этолии (II. XXI, 194), а на юго-западе — залив Малый Сирт на севере Африки с лотофагами (Od. IX, 83–104); скорее всего, он не знал Сицилии[33]. В Ливии ему была знакома Киренаика (Od. IV, 85), в Египте — Фивы (Od. IV, 126 sqq.); южнее их он называет эфиопов (Od. I, 22 sqq.; IV, 84).

Об узком первоначально географическом кругозоре греков свидетельствует замечание Геродота о посылке эллинских кораблей во время войны с Ксерксом с острова Эгина на остров Самос, который находился у берегов Малой Азии и где стоял персидский флот: ионийцам удалось уговорить эллинов отвезти их только до Делоса. Ведь дальнейшее плавание казалось эллинам слишком опасным: они не знали тех стран и всюду подозревали присутствие врагов. А до Самоса, по их представлениям, было так же далеко, как до Геракловых Столпов[34].

Кстати, долгое время считалось, что достичь Геракловых Столпов чрезвычайно трудно (Pind. Ol. III, 43–45; Nem. III, 20–23; IV, 69; Isthm. IV, 11–13; Eurip. Hippol. 742–747).

Об ограниченности кругозора греков периода архаики на востоке и западе ойкумены свидетельствует, на мой взгляд, и восприятие Дельф как пупа (географического центра) обитаемой земли. Страбон так рассказывал о святилище Аполлона в Дельфах:

Оно расположено почти в центре всей Греции как по эту, так и по ту сторону Истма; полагали также, что оно находится в центре обитаемого мира, и называли его пупом земли; вдобавок был сочинен миф, передаваемый Пиндаром, о том, что здесь встретились два орла (некоторые говорят, что это были вороны), выпущенные Зевсом: один — с запада, а другой с востока.

(IX, 3, 6).