Куда приводят грехи

– Я не обязана тебе ничего объяснять, – с ноткой раздражения, ответила Ника. – Я никогда не давала твоему брату ложных надежд. И я не видела его с той… ночи. Когда Артема привезли на скорой в наш центр, я его не сразу узнала. И если хочешь помочь брату, то прояви терпение. Ему необходимо твое внимание. Из короткой беседы, что у нас была в клинике, пока он еще находился в осознанном состоянии, я поняла, что Артем очень одинок. И он нуждается в тебе больше, чем ты думаешь.

– Он не сказал тебе случайно, зачем продал квартиру?

– Нет, – качнула головой Ника. Я нервно постучал костяшками пальцев по столешнице. Я снова совершил ошибку, обратив прямой пристальный взгляд на Веронику Божич. Меня бросило в жар, словно языки пламени проникли под кожу и изнутри прорывались наружу. Судорожно вздохнув, я скинул пиджак и, заметив испуг, мелькнувший на лице Вероники, вспомнил, что так и не успел заехать домой, чтобы переодеть рубашку.

– Ты ранен? Что случилось? – она вскочила со стула и подошла. О, черт, лучше бы она этого не делала. Капельки пота выступили на лбу и хотелось содрать всю одежду с себя, потом с нее.

– Это не моя кровь, – сдавленно ответил я, поднимая голову и не отрывая взгляда от ее излучающего внутреннее сияние лица, находящегося в недопустимой близости от моего. – Моя подруга покончила с собой, вскрыла вены в ванной. Сегодня ночью. Я нашел ее.

– Мне жаль, Кирилл. Это она вчера звонила? – в глубине глаз Вероники светилось искреннее сочувствие. Такое теплое, что хотелось окунуться в него, нырнуть с головой. Находясь на расстоянии вытянутой руки, Ника Божич одновременно взрывала все мои рецепторы штормовыми эмоциями и заполняла беснующиеся пустоты сердца исцеляющей энергией. Эффект ее влияния на меня сравним с солнечными лучами, согревающими и возрождающими к жизни, но в любой момент способными сжечь дотла одним раскаленным прикосновением.

– Да, – кивнул я, опуская взгляд и уставившись на ее тапочки. Я вздрогнул, почувствовав прикосновение теплых ладоней к моим плечам, сквозь которые в мое тело струящимся потоком перетекало тепло. И снова произошло нечто не поддающееся объяснению…

Мысли окутал легкий дурман, теплый и обволакивающий, глаза закрылись сами собой и я уткнулся лбом в плечо Вероники Божич. Она стояла так близко, что я ощущал исходящий от нее аромат, тонкий, одурманивающий, знакомый. Он проникал внутрь, словно летучие пары наркоза, подавляя мышечную активность, расслабляя настолько, что я испытывал состояние близкое к полету. Мне никогда не было так хорошо и спокойно. Невесомая нега, эйфория….

Неподвижность не пугала, этот сон наяву казался абсолютно другим, исцеляющим, срывающим внутренние блоки и страхи.

И я позволил этой теплой реке нести меня на своих волнах все дальше и дальше. Под сомкнутыми веками вспыхнул целый мир. Яркий, пестрый, наполненный запахами, цветами, звуками. Пение птиц, шелест листвы, тревожные крики птиц в грозовом небе, сгущающиеся махровые тучи, закрывающие раскалённый солнечный шар. Я вдохнул ароматы луга и полевых цветов, влажной земли и предзакатной свежести. Никогда еще ни один из преследующих меня снов не был настолько реалистичным. Я зачарованно смотрел, как в зеркальной глади озера отражаются склонившиеся кроны деревьев; дрожат и кружатся сорванные кем-то цветки жасмина, мелкие травинки… Склонившись, протянул руку, пытаясь поймать один из белоснежных цветков и замер в оцепенении.