Куда улетают драконы

Я подняла голову, вцепившись в локоть Викса, и застыла. Окна на втором этаже были выбиты, рамы торчали на улицу и намеревались вывалиться прямо нам на голову. Тонкий тюль белым крылом отмахивался от назойливого ветра, что влетал в нашу с Эриманом комнату. Как же больно было на это смотреть! Только бы ноги удержали. Только бы не упасть.

Я сжала руки. Викс понимающе похлопал по ладони.

— Тише. Я с тобой. Не бойся.

Эбрисс Адонис шёл следом и непринужденно зевал.

— Кто? — выдохнула я. — Кто это сделал? Его… похитили?

Слова крошились во рту, как льдинки. По мере того, как мы приближались к дверям, сердце колотилось всё сильнее. Ног я почти не чувствовала. Прохладный ветер колол кожу. А тревога — душу. Как там мой любимый? Всё ли хорошо?

Тяжёлая дубовая дверь возникла перед нами, как исполин. Собравшись с духом, я постучала. Спустя долгие минуты открыла Амрес. Измученная, бледная, с распущенными светлыми волосами.

— Пришла посмотреть на результат своего труда? — язвительно выцедила она.

— Я не к вам, — посмотрела на неё исподлобья, так строго, как только могла. Викс тут же дёрнул меня за рукав.

— Знаю, что не ко мне, — женщина отошла в сторону. — Сомневаюсь, что станет он с тобой говорить. Проходите. Эбрисс Адонис. Вы не успели и отдохнуть? Пойдемте. Я вас напою чаем горячим, — Амрес тепло улыбнулась и поманила воспитателя за собой. — Викс, может, и ты чаю? — она обернулась через худое плечо, мотнув длинными светлыми волосами.

— Сама справишься? — обратился друг ко мне. — Я не хочу вмешиваться раньше времени. Тебе стоит самой с Эриманом поговорить и объясниться. Если упрётся, тогда уже я приду. И пусть только попробует тебя обидеть.

— Да не тронет он её, — сухо сказала Амрес и отвернулась. Они с Адонисом пошли в сторону кухни. — Ла'брисс просто на порог её не пустит. Хотя, там можно не стучать. Дверь всё равно выбита. Как я устала от этого бардака. Разве можно вот так сходить с ума по девчонке, Адонис? — они отдалялись по коридору и голос Амрес постепенно затихал. Напоследок я услышала, как эбрисс ей ответил:

— Любовь — дама капризная. Радуйтесь, что не по мальчишке…

А потом его голос утонул в гулкой тишине коридоров. Эхо мрачно покрикивало что-то им вслед, но составить из отзвуков слова не выходило. Совсем.

— Справлюсь, — я улыбнулась Виксу. — В любом случае, встречаемся завтра в девять у общежития. Я должна с твоим дядей поговорить, во что бы то ни стало.

— Договорились, — кивнул парень и поцеловал меня в щеку. Скользнул ладонью по лицу, словно собирая тревогу и печаль. — Вот теперь иди! А то расцарапанная вся, будто с кошкой колбасу не поделила.

Он тепло улыбнулся и размашисто пошёл следом за эбриссом и Амрес.

Я долго провожала его взглядом. Могла ли я подумать парой лет ранее, когда жила в Мелике, что Викс станет мне другом? И что стану доверять ему, как себе самой? Да нет же! Даже если бы кто-то напророчил мне такое будущее, я лишь рассмеялась бы. Не место золотому мальчику из образованной семьи рядом с небогатой дочерью торговки.

Когда шаги Викса затихли, страх снова сковал ступни кандалами. Словно я в секунду потеряла защиту. Я не знала, как оправдываться перед Эриманом. То, что я совершила, никакому объяснению не поддаётся!

Превозмогая страх и стыд, я поднялась по лестнице. Долго плутала тёмными коридорами, ища знакомые покои. Амрес словно специально погасила азиты, наказывая меня. Это меньшее, что она могла сотворить.

Комнату узнала по вывороченной двери, сорванной с петель. Свет ночных светил проникал в коридор и ложился на пол мутным квадратом. Затаилась, было, у стены, боясь, что Эри меня услышит. Но потом решила не прятаться.

— Эриман? — я вышла в прямоугольник света и заглянула в комнату.

Он стоял у разбитого окна и смотрел в чёрное небо, утыканное блестками. Был в одних брюках, босой; руки плетьми висели вдоль тела. Эри смотрел в даль и не шелохнулся, когда я шагнула ближе.

— Эри, — я сделала осторожный шаг в комнату. Внутри царил беспорядок. Развороченная мебель, щепки, опрокинутые подсвечники, висящие лоскутами обои. — Я не знаю, что сказать тебе. Не знаю, как оправдываться.

Я закусила губу и приблизилась к Эри так, что ощутила запах пепла. Едкий и выжигающий. Слова звучали дёшево и пошло. Слёзы, выступающие в уголках глаз, были ещё более отвратительны. Чего стоит моё раскаяние, если я усомнилась в любимом? Такие вещи не прощаются!

Он поёжился, затем обернулся. Так резко, что я невольно попятилась.

— Ты же боишься меня. Зачем пришла? Чтобы снова на больное наступить? Потоптаться? — он опустил взгляд, наполненный магмой. Спрятал за спину руку и договорил: — Уходи. Не стоило возвращаться.

— Я не боюсь, — проговорила тихо. — Сразу нужно было спросить тебя об этой темнице, но подумала, что кожу спустишь. И убежала, как последняя трусиха. А теперь понимаю, что предпочла бы в муках погибнуть от твоих рук, нежели так, как сейчас. Потому что без тебя я тоже гибну, но медленнее и мучительнее.