Куда улетают драконы

— Потому что слишком сильно люблю тебя, Эриман, — я вытянула руку, в которой сжимала бусину, и бросила её ему под ноги. — Сонна лэйс!

Стекло хрустнуло, и лёгкая розовая дымка выплеснулась наружу.

Эриман опустил взгляд, а затем, качая головой, отошел в сторону.

— Что происходит? — вбежала Амрес и сразу же рухнула, как подкошенная, некрасиво задрав ноги.

Профессор же коварно ухмыльнулся. Трещинки чешуек расписали его тело чёрным ажуром.

— Решила усыпить тёмного? Сама понимаешь, что делаешь? Викса проделки? Прибью Илмауна! — прорычал Эри и ринулся ко мне.

Я пятились к порогу, выставив руки вперёд и рыдая в голос. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы это прекратилось. Но знала: не пройдёт. Ни сейчас, ни когда я покину особняк. Эриман Окард пустил корни в моём сердце и останется там навеки. Честный и чуткий, несдержанный и страстный. Моя стена. Мой исполин.

— Прости меня, — бормотала я, словно воздавая молитву Вездесущим. — Прости, Эри. Каким бы жестоким ты ни был, я не смогу тебя разлюбить. Но и не могу позволить нашей любви погрязнуть в крови и муках.

Кончики пальцев стремительно чернели. Скверна расползалась, как плесень.

— Лин, ну же! Выпей меня, не оставляй ни капли! Зачем мне жить, если ты уйдёшь, не сказав, почему? — он бросился вперед и скользнул горячими пальцами по моим плечам. Прижал к себе, но тень тут же просочилась сквозь него, и я отступила. Эриман выгнулся. Зеленые щупальца вонзились в его грудь, отчего он упал на колени.

— Пей сколько хочешь. Только до дна, прошу тебя… — он захрипел и стал крениться, как сломанное дерево.

Руки свело судорогой. В горле заклокотало отчаяние. Эриман, сильный и мощный, теперь казался выжатым и беспомощным. Мой Эри. Мой любимый мужчина…

Что я творю?!

Вскрикнув, я взмахнула руками. Зелёные нити рассеялись в воздухе и втянулись в кончики пальцев. Эриман распластался по полу и недвижимо вытаращился в потолок.

— Прости меня, — сорвалось с губ. — Прости, любимый.

Слова звучали жалко. А таких, что передали бы мою боль в красках, не существовало вовсе. Болело тело, болела душа. Будто кусок мяса вырвали наживую, да калёным железом прижгли.

Подарив Эриману прощальный взгляд сквозь пелену слёз, я ринулась вниз. На свободу.

Но я знала, что свободы не будет. Эриман Окард сковал меня навеки.

Глава 20. На руинах

Эриман

Гнетущий гул заложил уши. Я приоткрыл веки и перевернулся набок. Грудь взрывалась от ударов сердца. Только бы выдержать и не сорваться.

— Что ты наделала? Малыш, зачем?.. — упал от бессилия и упёрся взглядом в холодный щербатый потолок. — Почему, Арли?! По-че-му?! Не объяснив, не ответив. Зачем ты так со мной?

А перед глазами — её ласковая улыбка, худые плечи, налитая грудь и губы, что так хотелось целовать. Бесконечно. Себя изводя, но позволяя ей быть счастливой и нужной. Под пальцами ещё не остыли прикосновения. В паху — тяжесть от сладкой ночи. Последней?

Перевернувшись, встал на четвереньки. Дыхание стало вязким и горьким. Запахло паленой кожей. Глаза жгло, радужки, наверняка, налились кровью и огнем. Жар покатился к скулам, забирая дыхание. Превращая жар в лаву. Знал, что лицо стало чёрным. Пусть. Не мог поймать контроль, не мог простить её и себя. Не. Могу. Было больно от своей глупости. Я злился и зверел. Наивная и доверчивая. Кто сбил мою девочку с истинного пути? Что случилось?

Испугал? Обидел? Но чем же? Знал, что не бывает, чтобы такая внезапная любовь — и без преград. Быстро и навсегда. И так, чтобы обоюдно. Знал и всё равно влюбился. Без оглядки. А она… Не любила. Не. Любила. Иначе не ушла бы.

Рычал. Кричал. Выл.

Я стянул покрывало с кровати, пытаясь хоть как-то совладать с собой. Услышал запах вереска и завыл ещё сильней. Руки и плечи горели и плавились, но ещё сильнее горело сердце. Казалось, я просто вспыхну и стану пеплом. И. Не. Воскресну. Без неё меня нет.

Скорчился от боли. Выпила меня, наелась. И ушла. Бессовестно, не сказав ни слова. Викс подбил? Но заче-е-ем?

Лучше бы убила. Что ей стоило сделать ещё глоточек? Мне всё равно: сердце теперь — как жерло вулкана. Разве это жизнь?

Позвонки затрещали, и я знал, что если трансформируюсь, вернусь в облик человека нескоро. Мне было всё равно.

Пальцы скрючило, спину выгнуло. Я закричал на весь дом. Упал на руки, согнувшись пополам. Поклонился резной тумбе, уцепившись за ножки, чтобы собрать остатки воли. И ей бы поклонялся, если бы позволила. Но она просто ушла. Моя малышка. Моё вересковое горе. Ми-раж.

Потянул мебель на себя и швырнул в сторону. Разбил что-то. Всё равно. Снова скрутило, на этот раз сильнее прежнего. Я завалился от рывка и уставился в узкий лаз под кроватью. Чернь. Только чернь вокруг. Как и я сам. Даже Арлинда со своей тенью не была настолько темной. Для меня она была светом, настоящим лучом надежды.

Закрыл глаза и оттолкнул ногами кровать. Силы скапливались, делали меня мощнее и злее. Сорвались петли, и мне теперь себя не остановить. Тёмная сущность взяла верх.