Куда ведет тень (СИ)

— Казерос предположил, что ты можешь опять сбежать, а потому запретил открывать тебе портал. Какая жалость. Придется тебе остаться здесь, пока не выполнишь задание.

— Повелитель жесто-о-ок! А ты идиот, Кармиан, если думаешь, что из мальчишки что-то дельное выйдет, — выплюнул напоследок шут и исчез со звонким хлопком, растворившись в облачке алой пыли.

— В дэронов никто не верит, — равнодушно бросил в темноту маг, — и очень зря.

***

Тьма казалась живой. Тьма сводила с ума. Она слепила, обнимала, душила в своих пыльных объятиях. А из темноты звучал смех. Этот невыносимый смех и звон сводили с ума. Хотелось кричать от ужаса, молить о пощаде, но пытка не прекращалась. Он снова и снова переживал все свои детские кошмары. Раз за разом. Они жили в нем. Они просили его убить. Убей и обретешь свободу. Убей, дэрон, убей, как тогда, убей!

— Не-е-ет! — протяжный жалобный крик разносится по опустевшему холму.

Аман падает на колени, зажимая уши руками. По его лицу текут слезы.

— Хватит… — жреца бьет крупная дрожь.

И пытка внезапно прекращается. Голос замолкает. Аман, не веря, поднимает голову лишь для того, чтобы понять, что перед ним на коленях стоит другой демон, чье присутствие изгнало безумие.

— Ты отправил его в Фетранию? Его нет рядом. Я не чувствую.

Сильные пальцы устало касаются мокрого лица.

— О чем ты вообще думал, когда лез на рожон? Дэрон — лакомый кусочек для любого демона.

— И для тебя? — в голубых глазах такая бездна боли и усталости, что Кармиан на мгновение мешкает с ответом.

— Не надо считать меня бескорыстным и милосердным. Ты для меня даже более привлекателен, чем для остальных.

— Почему?

— Сейчас не время для ответа, — Кармиан мягко привлек к себе жреца, обнимая за плечи и с болезненной лаской гладя по голове.

Аман все еще дрожал. Демон молча опустился на пожухлую траву, усадив юношу перед собой, позволяя тому согреваться темным огнем, в странном отчаянии и безысходности крепко обнимая фетранийца.

— Держи, монашка, — жрецу в руки сунули пузатую бутылку из темного стекла. — Не знал, что придется возвращаться в Акрасию, открыл только сегодня.

Аман без споров глотнул, чем изрядно удивил демона.

— Жжет, кха, — юноша схватился за грудь.

— Жжет, потому что ром с перцем, — Кармиан хмыкнул и тоже приложился.

— Все демоны пьют такую гадость?

— От демона зависит. Камен любит ром. Казерос, надеюсь, он не обиделся, что я ушел, да еще и выпивку у него забрал.

— Камен? Он один из Владык? Никогда не слышал.

— Моли Руфеона, чтобы люди о нем и не услышали. Легион Смерти состоит из лучших демонов Фетрании. Элита. Его еще не было во времена Второго Вторжения. Камен явился к Казеросу немногим раньше меня.

— Ты не участвовал во Втором Вторжении?

Кармиан прикусил язык.

— Если ты опять начал задавать море бесполезных вопросов, значит, уже оправился.

— Не совсем, — Аман смутился, — безумие отступило, но меня все еще трясет. Не знаю, почему, — он, хмурясь, посмотрел на свои дрожащие пальцы.

— Перенапряжение, — подумав, Кармиан щелчком пальцев поменял бутылку на поменьше и круглее. — Оставим ром Камену. Коньяк мне нравится больше.

— Откуда ты берешь алкоголь?

— Из своих запасов. Пей, монашка.

— Почему Камен любит именно ром? А другие Владыки что пьют?

— Аман…

— Казерос тоже пьет? Вы не боитесь, что алкоголь может быть отравлен?

Демон молча отставил бутылку.

— А где ты был во время Второго Вторжения?

— Аман, ты меня достал.

Аман вдруг зачарованно замер. Глаза демона засветились алым. Желтизна в них словно выцвела, уступая место кроваво-красному свечению.

— Это значит, что ты злишься?

— Это значит, что одним наивным дэроном в Акрасии сейчас станет меньше.

Сильный толчок в грудь опрокинул Амана на спину. Кармиан завис над ним, позволяя полюбоваться своим новым обликом, а затем резко сократил расстояние, жадно целуя жреца в губы. Сильные руки перехватили кисти юноши над его головой, подавляя попытки сопротивляться. Горячие губы сминали хрупкое равновесие, манили и соблазняли своим жаром, выжигая из юной души лишние эмоции. Аман и сам не заметил, как начал отвечать с той же жадностью и страстью, опьяненный нереальностью момента. Языки сплелись в немой борьбе, острые клыки прикусили нижнюю губу. Освобожденные руки жреца зарылись в черно-алые волосы, притягивая демона ближе.

Кармиан оторвался от истерзанных губ, переходя горячими поцелуями на шею, легким щелчком расстегивая жреческий плащ. Аман тихо всхлипнул, запрокинул голову, больше открываясь, балансируя на грани между сном и явью. Лишь когда чужие руки потянулись к завязкам рубашки, юноша вздрогнул и тряхнул светлой головой, в ужасе распахнув голубые глаза, стряхивая с себя наваждение.

— Я… Я не…

— Что ты «не»? Ты был «за», даже не пытайся завирать, — Кармиан печально пристроил голову у жреца на груди, лениво кося на него желтым глазом.

— Это неправильно!