Куда ведут дороги (сборник)

«Поведал некоторый отец, что авва Даниил пришел однажды в селение для продажи рукоделия. Молодой человек, житель того же селения, просил его войти в дом свой и сотворить молитву о жене его, которая была бесплодна. Старец оказал ему послушание, вошел в дом его и помолился о жене его. По благословению Божию она сделалась беременною. Некоторые, чуждые Божиего страха, начали злоречить, говоря: “Молодой человек не способен к чадорождению! Жена его зачала от аввы Даниила”. Дошли эти толки и до старца; он послал сказать молодому человеку: “Когда жена твоя родит, извести меня”. Когда жена родила, муж ее пришел в скит и сказал старцу: “Бог по молитвам твоим даровал нам дитя”. Авва сказал ему: “Когда будут крестить дитя, сделай в этот день обед и угощение и призови меня, сродников и друзей своих”. Молодой человек сделал так. Во время обеда, когда все сидели за столом, старец взял дитя на руки и перед всеми спросил его: “Кто твой отец?” Дитя протянуло руку и, показав пальцем на молодого человека, сказало: “Вот отец мой”. Дитяти было двенадцать дней. Все, видевшие это, прославили Бога, а старец встал из-за стола и бежал в скит».

– Ой, дедушка, да как же это, ведь такие маленькие не говорят и ничего не понимают?

– Здесь, Маша, во всем действует Бог по молитве своего угодника аввы Даниила. Бог по Своему желанию может изменять природы естество. И чего невозможно человеку, возможно Богу. Ну, дети, помолитесь и ложитесь спать.

Не прошло и полчаса, как дети, постелив себе на лавках, крепко спали.

– Что-то собака надрывается. Кто-то пришел. Пойду открою калитку.

Накинув тулуп на плечи, Матвей Иванович пошел к воротам. Вскоре он вернулся с соседом – стариком с большой окладистой бородой. Старик вошел, увидел меня, поздоровался. На иконы посмотрел, но не крестился и не положил поклон.

– Это мой сосед Яков Петрович. Вы, наверное, удивляетесь, что, вошед, он не помолился на иконы, как положено православному.

– Мы на никонианские иконы не молимся, – проворчал Яков Петрович.

– А почему? – спросил я.

– В них святости мы не находим. Пишут их – лик утучнен, перстосложение безблагодатное – Малакса.

– Что это?

– Да был такой греческий епископ Малакса, который придумал благословлять не двуперстием, а раскорякой. Да еще гонитель Никон на ваших иконах ковчег упразднил. Мы молимся только на свои древние иконы.

– Так вы какой веры? – спросил я.

– Мы – старообрядцы Поморского согласия.

– А ты, Яков, как думаешь спасаться, если не только наших икон не признаешь, но и причастия не приемлешь?

– Я, Матвей Иванович, как могу приемлять причастие, если у нас нет священников?

– А куда они делись?

– Да вымерли все со временем, а новых ставить некому было.

Матвей Иванович огладил бородку, поглядел на меня и спросил Якова Петровича:

– А вот в Евангелии Господь наш Иисус Христос говорит: Кто не вкушает Моего Тела и Крови, тот не войдет в Царствие Небесное. Что ты на это скажешь?

– Наш знаменитый старообрядческий начетчик Пичугин учил нас на этот счет, что за наше благочестие по молитвам неотступным Господь причащает нас не чувственно, а духовно.

– Э-э, Яков Петрович, это у вас новоизобретенное мудрование. Этим вы думаете Христа объехать. Не получится! Вы уже начали хитрить-мудрить, как иудеи. Вот им в субботу их закон не дозволяет уходить от дома сверх меры. Так мне знакомый еврей рассказывал, как их раввины придумали обходить этот закон. Значит, еврей берет под мышку зонтик, набивает карманы хлебом и отправляется в путь. Прошел законную мерку, стоп. Дальше – Бога гневить. И вот он устраивает якобы дом. Раскрывает зонтик – это крыша, садится и жует хлеб. Пусть Бог думает, что он дома обедает. Пожевал, пожевал, сложил зонтик и еще может мерку идти. И так идут, сколько хотят. Так и Пичугин придумал вам духовное причастие. Талмудисты вы стали.

– Тебя, Матвей Иванович, не переспоришь, – Яков Петрович поднялся с лавки. – Ведь я к тебе за дрожжами пришел. Моя хозяйка хочет на ночь квашню ставить, а дрожжей-то и нет.

– А на дворе-то метель поднялась, – сказал вошедший Матвей Иванович, проводивший соседа.

Я выглянул во двор, действительно – снежная круговерть. Ничего не видно. К крыльцу подбежала собака, вся облепленная снегом, из раскрытой пасти вываливался пар. Она забежала в сени и, вытянув хвост, начала трястись, сбрасывая с себя снег. В избу хозяин собаку не пускал, так как собака – животное нечистое и в дом, где святые иконы, по православному обычаю ее пускать не полагается. Мы уселись на лавку, и я спросил хозяина:

– Расскажите, как вы здесь живете в такой глуши?

– Ну, вот так и живем. Есть у нас деревянная часовня, куда на праздники приезжает священник из райцентра. Есть маленькая школа-восьмилетка. Учителя тоже приезжают вахтовым методом. При школе есть библиотека. Муку привозят. Хлеб печем сами. У всех есть огороды, скот. Так и живем. Главное, духом не падать. Живем, спасаемся.

– От чего же вы спасаетесь, Матвей Иванович?