Куда ведут дороги (сборник)

В руках Бога страх был своеобразным мерилом верности, эталоном преданности и неотступничества. До сих пор потрясает своим трагизмом и величием бесподобное испытание Богом патриарха Авраама, когда Авраам положил на жертвенник, Бога ради, своего сына Исаака, показав свою беззаветную веру, но был остановлен Ангелом и услышал такие слова Божии: Ибо теперь я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего единственного для Меня (Быт. 22, 12). В нашем жестоком ХХ веке в мутном, быстротекущем потоке жизни как-то поблекло, стушевалось истинное понимание христианской религии, ее непростое понятие о Троичном Боге. И особенно второй ипостаси Святой Троицы – Иисуса Христа, взиравшего с куполов византийских храмов строгим Пантократором. Это Пантократор – Христос Вседержитель или, как Он звался в Киевской Руси, – Христос «Ярое Око».

Но вот мы видим, как на протяжении веков, и особенно в протестантизме, который способствовал образованию современного рыночного Запада, протестантскими проповедниками традиционное каноническое представление о Боге постепенно вытравлялось из сознания людей, но усиленно культивировались и выставлялись на передний план другие качества Бога: любовь, любовь и более ничего. Такое однозначное определение Творца – в традициях протестантизма. И чем более преступными, и чем более жестокими были времена, тем сильнее пастыри кричали о Божьей любви, вытравляя из сознания людей понятие о страхе Божием. Постепенно пронырливые пастыри формировали в сознании людей образ другого, протестантского «Бога», «Бога» с усеченными свойствами, «Бога», возлюбившего шустрых бизнесменов и проливающего благодать на всех преуспевающих дельцов (потому как у них такое понятие: если ты беден, если не преуспеваешь в бизнесе, то Бог тебя не любит), «Бога» небоскребов, «Бога» громадных стадионов, «Бога» колоссальных, из стекла и бетона, церквей, «Бога» скачущего по эстраде с микрофоном Билла Догерти, «Бога» с тысячедолларовой улыбкой.

Понятие о Боге, которое Он открыл нам в Библии, не однозначное, а многогранное, величественное и бесконечное, как космос, в сознании современного обезбоженного человечества сузилось, спрессовалось до однозначного слова – любовь.

Любовь, любовь и еще раз любовь – слово, повторяемое бесчисленное множество раз теми, кто по кабинетной сути своей далек от Бога, кто засушил, затаскал это слово, пока оно не потеряло всякий смысл. Сладкой патокой оно разлилось и заполнило собой всю область религиозного сознания наших современников, и тем оттеснило оттуда все содержание религии.

Но ведь чтобы подняться на сияющую белоснежную горную вершину, надо сначала пройти по лесам, по болотам, по страшным отвесным скалам, минуя пропасти и ледниковые трещины, много претерпеть, крепко напугаться в опасном пути, чтобы впоследствии испытать несказанную радость от пребывания на горной вершине.

Так и путь к Богу очень непрост, многоступенчат, и любовь лишь венчает прошедшего этот путь. Любовь неоднозначна, она бывает разной. К сожалению, наш русский язык располагает лишь одним словом, обозначающим это далеко не однозначное состояние человека, в отличие, например, от греческого языка, в котором есть различные обозначения любви: к женщине, к Родине, к Богу.

Но в данном случае мы имеем в виду христианскую любовь. Она и называется христианской, потому что снизошла на человечество вместе со Христом.

В ветхозаветное время отношения человека с Богом строились на основании исполнения закона. Все были под законом. Надо было не нарушать много различных запретов, установленных Богом и умноженных книжниками и раввинами до числа 613. Считалось, что если не переступать эти 613 запретов, то ты будешь хорош и праведен перед Богом. Но кто из людей мог понести и исполнить это?!

Христос принес на землю другие отношения человека с Богом и человека с человеком, зиждущиеся на основании любви: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13, 34).

Человек, несмотря на свою падшую порочную сущность, может исполнить эту Христову заповедь, но не сразу, не вдруг, а постепенно подходя к познанию Бога: вначале через страх Божий, впоследствии и через христианскую любовь к Богу и своим ближним.

Властью, насилием и угрозами ко многому можно принудить человека. Единственное, что нельзя заставить человека сделать насильно – это полюбить. Любовь, это Божественное тайнодействие нашей души, тихим веянием входит в нас, но моментально может исчезнуть от всякого грубого прикосновения. Ксендзы и пасторы с церковных кафедр не устают повторять, что Бог есть любовь. И создается впечатление, как будто с Неба сплошным потоком на нас изливается только благодать, и мы все счастливы, устроены, радостны и здоровы.

Но так ли это на самом деле?

В действительности весь мир лежит во зле – это сказал еще апостол и евангелист Иоанн (1 Ин. 5, 19).