Куда ведут дороги (сборник)

Когда Антон Петрович, нагруженный фруктами и банками с соком, пришел к ней в больницу, она не захотела с ним встречаться и возвратила всю передачу с санитаркой. Он медленно шел по больничному двору и раздавал все встречным больным. Кулек со спелыми грушами он отдал старушке, сидевшей на лавочке и перебиравшей черные монашеские четки. Она приняла подарок и, посмотрев на него взглядом совершенно разумного человека, спросила:

– За кого помолиться?

Он ответил:

– Помолись за здравие грешной Марии.

– А ты не горюй, за скорбью всегда приходит утешение.

– А как твое имя, матушка?

– Любушка, – ответила она.

У Маши в стационаре была тяжелая ломка, но когда она наконец прошла, Маша стала выходить на воздух в больничный сад. В цветущем зеленом саду она обрела некоторое спокойствие и не хотела думать, что скоро придет вторая волна ломки и мучительная тяга к наркотику. У нее было какое-то оглушенное состояние отрешенности от мира, и она сторонилась других больных, не желая с ними общаться.

Больных позвали на обед, а когда вечером вновь выпустили в сад, к ней подошла небольшая сухонькая старушка, по-деревенски повязанная платком, в длинном не по росту халате и с монашескими четками в руках. Она так ласково, так благожелательно и сердечно посмотрела на Машу, что у нее потеплело в груди и как-то легче стало дышать.

Удрученный вернулся домой Антон Петрович. Долго молился он и плакал. Все просил Бога дать ему вразумление, как помочь Маше. Когда он лег спать, то сон долго не приходил к нему. А когда он заснул, то во сне услышал голос, сказавший ему: «Пиши Маше письма». И он стал писать в больницу каждый день. Он писал, ничего не обдумывая, и цепочка слов как бы сама вязалась в голове, исходя из сердца. Он писал о своей отцовской любви к ней, о незабываемых годах на Онеге, о Иисусе Христе и Его страдании во имя спасения грешников, о Божией Матери, Которой Самой оружие пронзило сердце, когда Она видела, как мучили и унижали Ее Божественного Сына, как обмирала Она, видя Его распятым на Кресте. О погребении и восстании Христа из мертвых на благо всему человечеству. Писал ей о светлых Ангелах и Архангелах, противостоящих и постоянно воюющих с темными силами зла. Писал он ей и о своих больных, пораженных болезнями по грехам своим, о тех, которые, лежа на больничной койке и размышляя о причине своей болезни, приходили к выводу, что их болезни тесно связаны с их страстями и пороками. Что эта категория больных быстрее выздоравливала по сравнению с бездумно и тупо страдающими. О многом писал он ей. И ни одного дня она не оставалась без его писем, которые давали ей нравственную и духовную силу, как прочную опору в призрачной и странной жизни ее. Он не пытался с ней встретиться, но регулярно посылал ей передачи, где однажды вместе с цветами и фруктами передал ей Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа.

С другой стороны очень благотворное влияние на Машу оказывала Любушка. Она много рассказывала ей о Пресвятой Богородице и учила Машу, как надо любить Божию Матерь и Ее Божественного Сына. Она неотступно говорила Маше, чтобы она почувствовала близость Богородицы к ней, падшей молодой женщине, и чтобы Маша всячески подражала Божией Матери в образе жизни, в любви ко всему сущему. Чтобы Маша всегда трезвилась, приобретая дар рассуждения, и прежде чем что-либо предпринять и совершить, каждый раз обдумывала: а как бы в подобном случае поступила Божия Матерь. Так эти двое христиан, работая независимо друг от друга, отец и Любушка, с Божией помощью вытаскивали из зловонного омута шальной жизни заблудшую и погибающую Машу.

Сама она чувствовала себя несравненно лучше, и ей порой думалось, что она наконец выходит в солнечный, украшенный цветами мир из тусклого серого подземелья. Но все же напряженность ее не оставляла, и время от времени она ощущала неистребимую тягу к гибельному зелью. Почти каждую ночь к ней приходило тяжелое жилистое чудовище, вроде гориллы, но без головы, и наваливалось на нее, мучая до рассвета. Когда Маша рассказала об этом Любушке, то та сразу определила, что к ней приходит ночной бес «инкуб», которого могут отвадить только святые монастырские старцы.

Однажды Маша, позвонив по телефону, просила прийти отца для встречи. Они встретились тихо и спокойно. Молча сидели на лавочке в саду, но без слов было ясно, что жуткое и нелепое прошлое безвозвратно уходит от них. Когда они расстались, и Антон Петрович уходил из сада, к нему подошла Любушка и он, поклонившись старушке, со слезами на глазах благодарил ее за помощь и внимание к его дочери. Но Любушка сказала:

– Не вам, не нам, а Имени Твоему, Господи, даждь Славу.