Кудесник в городе богов

Гриди с готовностью приволокли упирающегося Немила и бросили его к подножию престолов.

– Не далее как нынешним утром кто-то пробрался в мой сад и сорвал молодильное яблоко, – гневно сказала новоизбранная государыня.

– Кому могла прийти в голову этакая глупость? – рассмеялся Дажбог. – До яблочного спаса еще полгода.

– Вот именно! – продолжила Лада. – Любой небожитель знает, что молодильные яблоки созревают лишь к концу лета. А вот чужакам из других миров это знать неоткуда.

– Мог бы и догадаться, – хмыкнул Дажбог.

– Как же, догадаешься тут, – не удержался Немил. – У вас всегда лето. Везде все растет – протяни руку и рви.

– Так ты признаешься? – ухватилась за него Лада.

– Ничуть не бывало! Не рвал я твоих яблок! – распрямился Немил.

– Тебя видели у моего сада, и не одного, а вместе со спутницей, Звениславой.

Услышав свое имя, дева приблизилась и встала рядом с кудесником.

– За Звениславу я отвечаю. Это моя служанка, – вмешалась Кострома.

– Вот и отлично. Пусть расскажет, что они делали в заповедном саду, – велела Лада.

– Государыня, – почтительно склонилась перед ней Звенислава, – прости нас за то, что по недоразумению мы вторглись в запретный сад. Но яблок в нем мы не рвали. Это сделал кто-то до нас. Сбитый плод мы нашли на земле, он был надкушен и брошен. Мой спутник из Дольнего мира по незнанию пытался его попробовать, но тут же выплюнул и ни капельки не проглотил. Накажите меня, если я вру.

– Если не человек сорвал яблоко, тогда кто? – задала вопрос Лада.

Дажбог подозвал своего слугу, Святослава, и велел ему:

– Расскажи, что ты видел за час до рассвета.

Святослав приблизился и заговорил:

– Государь, вчера вечером, как обычно, я выпряг огненных коней из твоей колесницы и отпустил их на вольные пастбища. Ночью они разбрелись, и пришлось собирать их по дальним краям. Коренного я нашел на лугу неподалеку от Ладиного сада, он мирно щипал траву и не лез, куда нельзя. Зато я увидел, как из сада вышла незнакомая девочка лет семи, в белом сарафанчике и детской кике, прикрывающей волосы.

– Что за девочка? – удивился Род.

– Знать не знаю, – ответил слуга. – Никогда ее прежде не видел.

– Ты не выяснил, откуда она взялась и что делала там?

– Нет, владыка. Мне до чужих навьих духов нет дела. Я торопился собрать коней к пробуждению хозяина, он задержек не терпит.

– Вот это новость! – рассмеялся Дажбог. – Незнакомый ребенок у нас, в Горнем мире. Может, ты просто его не узнал?

– Может и так, государь. Темно было, ведь твоя колесница еще не выкатывалась на небосвод.

– Я эту девочку тоже видел, – забыв о чинах, встрял в разговор воевода Мстивой. – Только было это уже при свете дня, через час после выезда солнечной колесницы. Она попалась нам, когда мы искали этого нечестивца, удравшего у нас из-под носа.

Мстивой ткнул кулаком Немила, отчего кудесника пронзила острая боль.

– Близнецы наткнулись на незнакомку и притащили ее ко мне. Я увидел, что передо мной ребенок, и постарался ее не напугать. Однако вела она себя донельзя самостоятельно и так отвечала, что пришлось ее отпустить.

– О чем ты ее спрашивал?

– Спросил, чья она и откуда взялась. Говорил ласково, чтобы ее не обидеть, но детишка попалась с норовом. Сказала, что «чья ты» спрашивают только рабов, а она не рабыня, а вольная птица. Я велел ей идти домой и на улицу не показывать носа. Она послушалась, и больше я ее не встречал.

– Ну и порядки у нас, – вздохнул Дажбог. – По городу бродят незнакомые дети, а мы о них даже не знаем.

Кострома вызволила Немила из тесных объятий гридей и взяла слово:

– За час до рассвета землянин вместе с моей служанкой был на площади. Его видели гриди, и не только видели, но и пытались схватить. Он не мог обратиться в семилетнюю девочку, даже если бы кто-то из великих божеств его околдовал. Взгляните на него: он больше похож на борова, чем на ребенка.

Богини и боги на лавках дружно загоготали, к ним присоединились и многочисленные служки, что задело Немила за живое.

– Через час после рассвета эта парочка, как вы знаете, вломилась в жилище нашего гостя, – продолжила Кострома.

– Вот-вот! – воспрянул Вертопрах, уже давно ерзающий, как на иголках. – Этот человек – закоренелый вор. Он уже дважды пытался меня обокрасть, сначала в моем доме, а теперь тут, при полном народе. Не отпускайте его и накажите так, чтоб другим неповадно было.

– Ничего я не крал! – обиделся Немил. – Я искал улики, чтобы до вас, важных владык, наконец дошло – этот черт и есть самый настоящий злодей.

– В любом случае, мы узнали, что яблоко было сорвано еще до него, – вымолвила Кострома.

– Меня россказни о какой-то там девочке не убедили, – возразила Лада.