Kudos

Остальные к этому времени свернули в переулок, и Герман снова двинулся в путь, быстро шагая, пока мы не оказались в городском парке, где он остановился на дорожке, чтобы еще раз всех подождать. Этот парк – приятное место, сказал он, хотя у него плохая репутация – уровень преступности здесь выше, чем в других парках города. Через этот парк он регулярно срезает маршрут, когда едет на велосипеде от дома на другой стороне реки до школы, иначе дорога заняла бы у него на целых десять минут больше. Его поражает, что его одноклассники, многим из которых приходится ездить по похожему маршруту, не могут вычислить, что травмоопасность на дороге намного выше, чем в парке, и продолжают выбирать более опасный путь. На этом настаивают, как они признались, их родители, и его мама объяснила ему эту аномалию тем, что биологическая основа родительства фактически несовместима с ра-зумом и как таковая может рассматриваться как целая система вывернутой наизнанку логики. В общем-то, она человек с довольно развитым логическим мышлением, сказал он, и хотя она признает, что почти невозможно вырастить ребенка так, чтобы чувства не брали верх над разумом, она, стоит отдать ей должное, сделала для этого всё, что могла, и в данном случае продолжала поддерживать выбор сына даже после того, как директор школы выразил свои опасения по поводу безопасности этого маршрута.

Парк, длинный участок зелени, полого спускался к набережной; люди или прохаживались по его широким песчаным дорожкам, или сидели на скамейках в сумерках. Вдалеке на газоне, образуя круг, стояла группа людей в сигнальной спецодежде, и Герман объяснил, что они наняты для того, чтобы не давать прохожим пересекать ту часть парка. В попытке возродить этот район, сказал он, недавно здесь построили новый концертный зал, который представляет собой триумф компромисса: проект удовлетворил и прогрессивные амбиции градостроителей, и требования консерваторов оставить всё как есть. Вместо того чтобы уничтожить парк и на его месте построить здание, архитектор разработал гениальный план строительства зала под землей. Когда работы были уже закончены и парк вернулся к прежней жизни – совсем не изменившись внешне, – стало ясно, что из-за шума сверху акустика концертного зала сильно страдает. Вместо звука со сцены в зале оглушающе усиливался звук шагов даже одного человека, срезающего путь через газон.

Поскольку проект был задуман так, чтобы здания не было видно, а парк остался нетронутым, поставить барьер или забор вокруг, в общем-то, пустого газона казалось абсурдным, и по тем же причинам – из-за того, что изменения заметить было невозможно – люди продолжали ходить по нему вдоль и поперек, как раньше. Решение, к которому пришли планировщики, сказал он, – это нанять людей в спецодежде, чтобы во время концертов они выполняли функцию живого забора. Они, однако, не учли, продолжил он, улыбнувшись своей сияющей улыбкой еще шире, что значение забора или таблички понятно почти всем, тогда как человек – даже если на нем яркая сигнальная одежда – должен объяснять, что к чему. Когда в определенный час кто-то приближается к этому участку газона, сказал он, который в остальное время можно свободно пересекать, одному из работников приходится объяснять, почему сейчас этого делать нельзя, и эта причудливая процедура повторяется изо дня в день, что неизбежно приводит к вспышкам агрессии и необходимости применять силу, так как никакого конкретного закона, запрещающего людям пересекать газон, не существует, и даже тот факт, что под ним идет концерт, некоторым не кажется веской причиной, чтобы сменить маршрут. Тем временем люди, купившие билеты на концерт, приходят в ярость и просят вернуть им деньги. Я думаю, сказал он, что некоторые из инцидентов доходили до суда, и, так как функция закона – устанавливать объективность, было бы интересно увидеть результаты этих дел. В свободное время ему нравится изучать сложные правовые вопросы, добавил он; некоторые из них довольно увлекательны. У него есть одно любимое дело: женщина ехала на машине по городу, и в ее окно, которое она оставила открытым на несколько дюймов, так как день был очень жарким, залетел целый рой пчел. В панике она въехала в витрину ближайшей булочной, причинив большой ущерб – хоть, к счастью, обошлось без человеческих жертв, – за который, как считала она и ее страховая компания, не должна была нести ответственность, но это убеждение было позже опровергнуто судьей.