Кухарка (СИ)

— Да, просто! Как мужчина!

— Считаешь, что я недостаточно хороша, как женщина, чтобы привязать его к себе мужчину без помощи ребёнка?

Мишка словно её и не слышал.

— Теперь понятно, почему ты нас всех отшивала! У тебя ребёнок от самого Коробова!

— Ещё одно слово, и я тебя кипятком оболью!

— Знаешь, что мне интересно? — он её как будто не слышал.

— И знать не хочу!

— На что ты готова пойти, чтобы он твою тайну не узнал?

— Нет никакой тайны!

— Переспишь со мной?

— Скорее прирежу тебя!

Они стояли лицом друг к другу, глаза буравили глаза. Кто первый отвернётся — тот и проиграл!

Мишка сдался первым. Демонстративно поднял руки.

— Да, ладно, я пошутил. Это не моё дело, что там у вас произошло, — Мишка громогласно, как-то с присвистом, заржал, взял первые закуски и понёс в столовую.

Леська замерла в какой-то неестественной позе не в силах прийти в себя. Что происходит? Неужели теперь она должна и эту проблему решать? Может быть Мишка прав, и ей давно пора было сообщить обо всём Фёдору? Вместо того, чтобы целоваться — поговорить по-человечески?

Она запустила руки в волосы и закрыла глаза. Надо собраться! Надо расставить приоритеты. Если сейчас она станет решать проблему с Фёдором, Маськой, Мишкой, то у неё в голове не останется уголка, чтобы подумать о вечере. Кажется, она так и не смогла убедить его, что Маська не дочь Фёдора.

Какого фига он вообще здесь с ней болтал, когда гости начали уже собираться? Ох, уж это любопытство! Об этом ужине у них будут самые, что ни на есть, отрицательные отзывы — это точно! Мишку она больше сроду рекомендовать не будет. Не возьмёт его больше ни в один дом! Если её саму куда-нибудь ещё пригласят. Проклятье!

27

Скажи, кто знал,

Что внутри у тебя станет так пусто.

Поломанные. “Та сторона”

Фёдор со всей силы сжал кулаки и отступил за угол, чтобы официант не заметил его. Он прямо чувствовал, как его глаза наливаются кровью.

Федора? Её дочь названа Федорой?

Он не мог сам себе поверить. Она не могла так чудовищно поступить с ним! А он не мог так ошибиться в ней! Словно он снова попал в сети расчётливой шантажистки. Она не могла обмануть его дважды! Не могла так долго насмехаться над ним! Не могла знать и не говорить!

Тем не менее, это случилось.

Дочь.

Сначала его охватило оцепенение. Несколько минут он просто не мог поверить в то, что услышал. Правильные ли он сделал выводы? Может быть, впервые за многие годы его разум изменил ему? Отказался служить?

Потом он снова представил её такой, какой увидел сегодня: собранные волосы и едва заметные ямочки на щеках, лёгкие уверенные движения и заученные улыбки. Его охватила безудержная ярость. Ледяной, металлический гнев, который заглушил боль недомолвок и надежд. На что он рассчитывал?

Фёдор прислонился к стене, вымученно ожидая, когда же вернётся способность дышать, говорить и думать. Каждую миллисекунду он боролся с лёгкими, сердцем, разумом, мышцами. Он видел, как медленно опустились руки. Он сам провалился в бездну и перестал чувствовать, кто он, где он, и что вокруг происходит. Слов больше не осталось. Душа была вывернута наизнанку. Его била дрожь. Он мог ждать от неё чего угодно: презрения, грубости, равнодушия, в конце концов. Но не того, что он услышал. Только не этого. Она не могла… не имела права.

Что за чертовщина такая? Как только он готов был признать в себе существование каких бы то и было чувств к ней, она открывала перед ним свою неприглядную сторону. Да чего уж скромничать? Являла дьявольский лик. Но чем дальше они друг от друга бежали, тем ближе оказывались.

Наконец, ему удалось собрать по углам остатки силы воли и разума и отмереть. Чёрт подери, если и дальше она будет подкидывать ему сюрпризы, к концу дня его шевелюра станет белой, как снег! Ничего! Посмотрим ещё чья возьмёт. Дочь! Дочь! Он прищурился, как следователь, готовый вывести преступника на чистую воду. Ей не выбраться отсюда целой и невредимой. Он позаботится о том, чтобы душа её вечно горела в аду!

28

Атмосфера конфликтная — аромат с руганью.

Поломанные. “Та сторона”

Последние приготовления, вкупе с беспокойством о детском меню, требовали от Леськи полного сосредоточения. Только вместо того, чтобы думать о кабачках и капусте, она спрашивала себя, как Мишка догадался? Откуда такая прозорливость? Неужели она и правда краснела в присутствии Фёдора? Кто ещё мог это заметить? Она не переживала, что Мишка выдаст её тайну. Это он только языком болтать. Но вот другие?

Леська посмотрела на часы. Ещё шесть-семь часов, и её мучения закончатся. Осталось совсем немного. Она убежит из этого дома, оставив свою тайну при себе.

Мишка ничего никому не скажет!

Она была в этом уверена. Это она должна сказать. Ведь, если Мишка догадался, значит сделать это не так сложно. Значит Фёдор тоже сможет сложить дважды два. Она должна сказать.

— О, что я только что услышал! — в дверях появился мистер Любопытство, — за такую информацию я точно должен получить сто поцелуев!