Кухарка (СИ)

— Знать ничего не желаю! — отрубила Леська.

— А вот и нет! Тебе понравится то, что я скажу!

— Мне понравится, если ты сделаешь свою работу и молча уберёшься с моих глаз долой!

— О, какая ты скучная! — Мишка принялся быстро доставать посуду из шкафа для подогрева, — придётся так всё выложить, — сморщил он нос, и прежде чем Леська успела его остановить, добавил: — седой господин, не знаю, кем он приходится твоему возлюбленному говорит: “Как и обещала, она превратилась в красавицу!” — Понятия не имею, какой ты была, но сейчас я с ним полностью согласен. Твой ему, знаешь, что ответил? Дословно: “Не говори ерунды”. Но я то видел, как он на тебя смотрел, — Михаил прищурил глаза. — Вот и седой ему так и сказал: “Не делай вид, будто не заметил!” — уже от двери Мишка от повернулся к Леське всем корпусом: — Так что, милочка моя, не упусти его!

Леська в ярости схватила полотенце и запустила в уже пустой проём. Проклятье! Проклятье! Сегодняшний день ничем хорошим не закончиться! Особенно, если она не будет сохранять спокойствие.

Жизнь — приключение! Нет плохих дорог и нет хороших. Только твой взгляд на мир, который ты выбираешь сам, определяет, будешь ли ты счастлив. Точка.

— Эй, ты! — женский голос оторвал от решения глобальных задач.

Леська поборолась с искушением не поворачиваться: звала её Наталья. Так и хотелось спросить: “Чего тебе, прилипала?” Вместо этого она обернулась и вежливо подождала вопроса.

— Не смей приближаться к Фёдору! — девушка подошла вплотную, — он не твоего полёта птица! — пухлые губы сложились в злобную линию.

Леська с ног до головы оглядела соперницу.

“Твоего, получается, полёта?”

“Иначе, что..?”

“Какие права у тебя на него?”

Колкие вопросы один за другим плясали на языке. Но вместо того чтобы задать их, она учтиво склонила голову и развернулась, чтобы пойти прочь.

Отголоски фразы догорали в сознании. Не твоего полёта… Она, как никто, знала, насколько не её. Она не обитала не только на его материке, она — человек с другой планеты. Наталье не стоило себя утруждать.

— Мы встречаемся уже полтора года! Он любит меня!

Леська не потрудилась обернуться. Несмотря на всю слышимую злобу, вопль скорее походил на отчаянный крик. Не так должны звучать слова влюбленной женщины.

— Уже назначена дата свадьбы! — девушка настигла Леську и схватила за руку, разворачивая к себе, — если она сорвется, я тебя в порошок сотру! Я прослежу, чтобы ты больше ни в этой, ни в какой другой стране работу не нашла!

В этом доме все сговорились угрожать ей работой? Леська слегка склонила голову на бок. Ни она сама, ни эта девушка не должны были стать Фёдору парой. Кто-то другой, обладающий невероятным сочетанием нежности, чувством собственного достоинства, безупречного воспитания, уверенности, бескорыстной любви, умением сопереживать, высокими моральными принципами, жертвенностью — всем тем, что высоко ценится в любом обществе, но так сложно культивируется им.

— Я Вас поняла, — успокоила она соперницу. Соперницу ли?

— Ничего ты не поняла, жирная корова! Если ты вообще что-то способна понять!

Она хотела бы пропустить оскорбление мимо ушей, но ничего не вышло. Много… много часов и дней она потратила на то, чтобы перестать обращать внимание на подобные замечания.

Даже не так. Леська предприняла колоссальные усилия, чтобы прекратить относиться к себе, к своему телу, как к продукту современной индустрии красоты. Несколько лет изнуряла себя бесполезными диетами, втирала в кожу тонны антицеллюлитных средств, давилась утренними и вечерними пробежками.

Но даже и тогда, когда вес достигал желанных килограммов, не испытывала удовольствия. Всегда находились причины для паники. Как ей завтра готовить на детском празднике, если быстрые углеводы — совсем не для неё? Как надеть лёгкое платье, если всё ещё видна ширина бёдер? На сколько ещё калорий она сможет уменьшить рацион, чтобы стать идеальной?

Всегда находились причины для недовольства.

Пока в один прекрасный момент, она не осознала, что дело просто в нелюбви. Она не любила своё тело, как не любила свою душу, как не признавала собственный разум рациональным.

С того дня (недели? месяца?) началось Леськино преображение. Каждый раз, как только она готова была поругать себя (за лишний проглоченный кусочек, за пропущенную от усталости пробежку, за недальновидность), приходилось говорить себе громкое: “Стоп!”

Она встала на страже своего тела, защищая его от жестоких нападок масс-медиа, твердящего, что только стройность совершенна и здорова, от бешенства собственного разума, повторяющего даже во сне, что она никогда не будет счастлива, если не встанет на стезю жёстких ограничений. Она защищала его даже от стонов души, когда той казалось, что все в округе только и делают, что усмехаются над ней.

Она выбросила весы. Эти неизменные спутницы современных женщин, живущих в страхе проснуться сегодня, будучи на сто грамм тяжелее, чем вчера. Она прекратила смотреть на фото стройных красоток в Инстаграм, билборды и шоу худеющих.