«Кухня» НКВД

ВОПРОС: Может быть, Вы вспомните некоторые факты, связанные с этим?

ОТВЕТ: Я припоминаю только один факт, который, по моему мнению, заслуживает внимания.

Буланов и Успенский (бывший в то время заместителем коменданта Кремля по внутренней охране) в конце 1935 года усиленно уговаривали меня поехать на курорт в Кисловодск, причем Буланов предлагал мне даже предоставить дачу Ягоды и открыть неограниченный счет на все мои расходы в Кисловодске. С какой целью Буланов так настойчиво добивался тогда “сплавить” меня в Кисловодск, я не знаю.

Я не хочу, понятно, сказать этим, что моя персона помешала Ягоде захватить Кремль, так как он достаточно хорошо знал, что я заговорщик и ему нечего было меня бояться. Наоборот, я бы Ягоде помогал в этом. Но возможно и другое, что Ягода имел свои сокровенные планы и намеревался произвести захват Кремля без участия троцкистов, в данном случае без Гамарника и его преданного агента Ткалуна.

ВОПРОС: Вы рассказывали об этом случае Гамарнику?

ОТВЕТ: Да. Я говорил Гамарнику, что Ягода и его люди хотят почему-то “сплавить” меня в Кисловодск. На что Гамарник ответил: “В Кисловодск и вообще в отпуск Вам ехать не надо, не время. Вы только весной 1935 года приняли комендатуру Кремля и это выглядело бы не в Вашу пользу. Откажитесь от предложения Буланова под тем предлогом, что в Кремле очень много работы и что совесть Вам не позволяет сейчас уехать в отпуск”. Я так и сделал.

ВОПРОС: Уточните вопрос о сроках захвата заговорщиками Кремля?

ОТВЕТ: О конкретных сроках захвата Кремля Гамарник говорил со мной только один раз.

Это было в начале апреля 1937 года, когда он встретил меня в Кремле по выходе из здания Рабоче-Крестьянского правительства.

Тогда он меня прямо спросил, все ли обдумано для ареста членов Политбюро ЦК ВКП(б). Я ответил, что давно приготовился к этому. Гамарник далее сказал, что он говорил с Имянинниковым, что его люди полностью готовы и что после 1 Мая он предложит Имянинникову поступить в мое распоряжение, как это он в свое время говорил мне. “Имейте в виду, – добавил Гамарник, – скоро, скоро придет Ваше время действовать”.

Кода после 1 Мая 1937 года начались массовые аресты в армии и в Управлении коменданта Кремля было арестовано шесть командиров, в том числе и Имянинников, я встретился в Кремле с Гамарником (Фельдман был также уже арестован) и спросил его, все ли погибло? Гамарник на это ответил: “Ничего, мы с Вами и очень многие другие начальники на сегодня еще вне всяких подозрений, поэтому наше дело еще не совсем погибло”.

Должен еще добавить, что по заданию Любченко и Гамарника я систематически информировал их о всех кремлевских делах, какими только они интересовались. Интересовались же они, главным образом, когда приезжали в Кремль Сталин и Молотов (Гамарник этим интересовался особенно), когда они начинали работать, когда они заседают, как часто демонстрируются кинокартины в Кремле и другими подобными вопросами.

Из усиленных распросов меня Гамарником я не раз делал для себя вывод, что он, возможно, готовит покушение на Сталина вне стен Кремля.

ВОПРОС: Выше Вы показали о том, что Любченко предложил Вам установить контакт с работниками НКВД для информации его о чекистских мероприятиях в отношении украинских националистов. Расскажите об этом подробно.

ОТВЕТ: Я уже показывал о том, что еще в бытность мою комендантом гор. Москвы, Любченко дал мне задание установить близкие взаимоотношения с кем-либо из ответственных работников НКВД для того, чтобы, информируясь у него о чекистских мероприятиях в отношении украинских националистов, можно было бы тем самым предупреждать возможные провалы работы украинской националистической и военно-фашистской организаций.

С этой целью из числа ответственных работников НКВД я наметил Паукера, очень близко стоявшего к руководству НКВД. Я стал часто заходить к нему на работу, стремился установить с ним близкие отношения, но из этого тогда ничего не вышло. Только с переходом на работу в Кремль мое официальное служебное положение дало мне возможность, хотя далеко и не в полной мере, но все же выполнять указанное задание Любченко.

В Кремле существует порядок, по которому, прежде чем пропустить туда кого-либо из посторонних, его проверяют в соответствующих отделах НКВД. В 1936 году в Большом Кремлевском дворце был устроен прием артистов-украинцев. Список приглашенных артистов предварительно был проверен через оперативные отделы НКВД и кое-кто подлежал отводу, в том числе и сам начальник Главискусства Украины Хвыля. (Все отведенные потом по указанию Паукера были допущены на банкет.) Помню, что когда на основе отвода я умышленно не хотел пропустить Хвылю в Кремль, Паукер поднял скандал, говоря, что Хвылю завтра может вызвать Сталин и что же его не пропустят? Об отведенных НКВД лицах мною тогда же было сообщено Любченко, на которого особенно отвод Хвыли произвел очень сильное впечатление.