Кухня века

«На месте созданы запасы живности, дичи, гастрономических, бакалейных, фруктовых, кондитерских изделий и напитков; организована местная ловля свежей рыбы.

Кроме того, из ближайших районов организована доставка различной живности, дичи, свежей рыбы, вин, фруктов и других продуктов.

Оборудована специальная хлебопекарня с квалифицированными работниками хлебопечения; созданы три автономные кухни, оснащены холодильными установками в местах расположения трех делегаций (в Ливадийском, Юсуповском и Воронцовском дворцах); для пекарен и кухонь привезено из России 3250 кубометров сухих дров»[59].

Помимо всего этого интендантская служба Красной Армии выделяла для питания рабочих-ремонтников и строителей, для оперативных сотрудников НКВД и Наркомсвязи, для обслуживающего гостиничного персонала — 2000 пайков на 1 месяц (подготовка велась 19 дней, и сама конференция проходила 8 дней).

В этом скупом на эмоции перечне результатов работы хозяйственников все ясно, за исключением одного слова «живность», требующего пояснения.

Под ним А. Я. Егнаташвили подразумевал ягнят, телят, поросят, упитанных бычков, индеек, гусей, кур, уток, а также кроликов, предназначенных для квалифицированной кулинарной обработки, то есть для превращения их в рагу, бефстроганов, жаркое, бифштексы, клопсы, отбивные, котлеты, паштеты и фрикадельки, и для удовлетворения аппетита и создания хорошего настроения у участников конференции.

За кулисами этого мероприятия прошла и напряженная, требующая огромной деликатности работа, обозначенная в приказе № 0028 одним лишь словом — сервировка.

За этим словом подразумевались 3000 ножей, 3000 ложек и 3000 вилок — серебряные, мельхиоровые и стальные, сотни кастрюль, сковородок, сотейников, терок, салатников и масленок, а также 10 000 тарелок разных размеров, 4000 блюдец и чашек и далеко не в последнюю очередь 6000 стопок, бокалов и рюмок. Все это надо было тщательно упаковать, перевезти, распаковать, протереть и расставить, не говоря уже о том, что все это надо было достать в стране, в которой уже пять лет не выпускалось ни одного столового прибора, ни одной тарелки, ни одного стакана, причем за все эти годы миллионы таких бьющихся, хрупких предметов были уничтожены в военной и эвакуационной суматохе.

Когда в банкетном зале Большого Ливадийского дворца были накрыты столы, когда на них заискрились серебро приборов и глянец фарфоровых сервизов и когда столовая посуда, наполненная всевозможными яствами, была подана вместе с разнообразными отличнейшими первоклассными напитками, то лучше всех символичность этой картины понял самый опытный, самый «тертый» политик — сэр Уинстон Черчилль. Он понял то, что уже знал, так сказать, теоретически, — Советский Союз непобедим и из войны выходит еще сильнее, чем начинал ее, когда его ресурсы не были еще растрачены!

Сталин добился того, чего хотел и на что рассчитывал: политический успех Ялтинской конференции вполне стоил этого грандиозного кулинарного мероприятия.

Гастрономически-кулинарную эпопею Ялты в феврале 1945 г. можно по праву поставить выше грандиозного банкета президента Франции Лубэ в Париже в преддверии XX в. В Ялте все было удивительнее, необычнее, чем когда-либо и где бы то ни было в другом месте. Ялтинские банкеты заставили крепко призадуматься все политическое руководство капиталистического мира — как-то дальше будет развиваться социалистическая держава в мирное время, если к исходу кровопролитной войны, вся израненная и растерзанная, она способна на организацию такой кулинарной гармонии, роскоши, порядка и вкуса?

Героические усилия и самоотверженный труд людей были изрядно вознаграждены Советским правительством: к орденам и медалям были представлены 1021 человек — практически каждый второй из строительно-ремотно-обслуживающего персонала по хозобеспечению Ялтинской конференции. Непосредственно поварскому, официантскому и иному обслуживающему персоналу достались 294 награды, то есть почти треть[60].