Кухня века

В первые годы после окончания войны, особенно в 1945—1947 гг., в меню Сталина, как уже упоминалось выше, произошли некоторые изменения — в них стали появляться блюда дипломатической кухни, то есть те блюда, которые, согласно дипломатическому этикету, подавались во время государственных приемов глав иностранных государств и правительств и которые были заимствованы главным образом из французской кухни, «отредактированной» и дополненной с учетом деликатесных закусок русского рыбного стола и общепринятых блюд западноевропейской кухни.

Сталин старался как можно реже посещать подобные мероприятия, но иногда ему приходилось это делать. В таких случаях он ел крайне мало, ограничиваясь знакомой закуской — кусочком лососины или севрюги, ломтиком ростбифа, кусочком хлеба с икрой. Протертые супы-пюре и бульоны с пирожками он не жаловал. Ко второму, если это были куриные пожарские котлеты, куриная ножка или фазанье бедро или грудка с килевой костью, — даже не притрагивался. У себя, на «Ближней даче», он привык есть домашнюю птицу и дичь руками, что во время дипломатического приема немыслимо, и потому он избегал предаваться собственно застольному основному занятию — еде.

Все это, вместе взятое, привело к тому, что Сталин стал смотреть на «дипломатическую» кухню, то есть на западноевропейскую, чрезвычайно скептически, она его не привлекала и не интересовала. Неудобным было для него и время дипломатических ланчей — 13:00.

Сталин всегда был полуночником, «совой» и ложился спать, особенно во время войны, в 4:30 утра. Просыпался он примерно в 12—12:30, а обедал, то есть практически ужинал, не в строго определенное время, а по желанию. Самыми «обычными» для него часами приема пищи были 17:00 или 20:00, а также 22:00—23:00. Последний срок стал обычным, почти стандартным в конце 40-х — начале 50-х годов, ибо в это время заканчивались заседания Политбюро.

Этот нездоровый режим питания, не оказывавший, как ни странно, отрицательного воздействия на Сталина на протяжении четверти века, начал сказываться, когда Сталин стал стареть. Во-первых, из меню Сталина практически исчезли супы, поскольку обеды фактически превратились в ужины. Во-вторых, резкое смещение основного приема пищи к полуночи (22:00—23:00) оказалось серьезной нагрузкой как для пищеварительной, так и для сердечно-сосудистой и нервной системы. И эта нагрузка ничем не компенсировалась, поскольку Сталин уже не мог изменить этот ужасный режим.

Просыпаясь в полдень, он не хотел и не мог есть по крайней мере в течение двух-трех часов, после чего следовала лишь легкая закуска, настоящий аппетит так и не появлялся. Лишь в 17:00 ему обычно приносили чай с бутербродом, и «настоящий обед» автоматически передвигался на 20:00 или на 22:00—23:00. Такой режим становился опасным, так как ускорял процесс старения. Все это было бы еще не столь трагично, если бы у Сталина сократилась в связи с наступлением старости его рабочая нагрузка. Но он продолжал интенсивно заниматься всеми государственными делами. В последние годы нагрузка даже возросла в связи со сложной международной обстановкой. К тому же Сталин не прекращал работать и в области теории. Его работы по проблемам социалистической экономики относятся именно к этому периоду.

Правда, число участников полуночных застолий у Сталина в последние годы его жизни резко сократилось: соратники умирали или оказывались в опале. Но пять-шесть, самое меньшее три-четыре члена Политбюро вплоть до 1953 г. всегда разделяли позднюю трапезу Сталина. Из опасения, что его могут отравить, Сталин делал свидетелями своих застолий хотя бы тот оставшийся узкий круг людей, с которыми его связывали государственные интересы и которым он все более и более не доверял. Степень его недоверия и подозрительность зашли в последний год жизни очень далеко. Имеются свидетельства того, что были случаи, когда Сталин, запершись у себя в кабинете, лично готовил себе пищу на электроплитке. Это значит, что Сталин переживал тяжелейший психологический кризис. Он находился на грани нервного срыва чуть ли не месяцами. Вот почему наступивший 5 марта инсульт имеет естественное объяснение.

• • •

В отличие от Ленина, в честь которого созданы музеи, научно-исследовательские институты, а также изданы собрания сочинений, о Сталине, как это ни парадоксально при всем том «культе личности», который существовал при его жизни, современники знали гораздо меньше. Что же касается «сохранения памяти», то здесь история зло подшутила над Сталиным — более варварского уничтожения подлинных документальных материалов, касающихся его личности, не знал ни один другой государственный деятель его ранга. Ныне Стенфордский университет в США располагает более представительным собранием сталинских материалов, чем наша страна, где он жил, работал и которой руководил 30 лет.

Бытовая сторона жизни Сталина вообще не зафиксирована. В результате кулинарно-гастрономический обзор ленинского быта оказался более полным, более репрезентативным, чем то, что удалось собрать достоверного из этой области о Сталине.