Кукла

– Тут как раз все просто, – усмехнулся Пол. – Сильнее всего пострадала именно верхняя часть тела, а вот область таза и ниже огонь практически не тронул. Именно поэтому я и решил, что жертву сунули головой в какой-нибудь очаг. Причем оставили ее там гореть очень долго – не исключено, что всю ночь. Более того, я не оговорился, сказав, что в огонь сунули труп. Я считаю, потерпевшего сожгли отнюдь не живьем. К тому моменту он уже был мертв.

– То есть его сначала убили и только потом сожгли? – уточнил Клинг.

– Именно так. Если бы в дыхательных путях имелась сажа или мне удалось обнаружить в крови следы карбоксигемоглобина, это говорило бы о том, что потерпевший был жив, когда оказался в огне. Но я не нашел ни того ни другого.

– Тогда от чего наступила смерть? – озадаченно спросил Берт.

– А вот тут уже начинаются догадки, – вздохнул Блейни. – Факты говорят об экстрадуральном кровоизлиянии. Кроме того, имеется несколько трещин в своде черепа. Впрочем, трещины могли появиться уже после смерти, в результате обугливания. Одним словом, я бы не рискнул предположить, что жертву убили ударом по голове. Давай ограничимся тем, что потерпевший, когда злоумышленник решил его сжечь, уже был мертв.

– Зачем преступнику понадобилось жечь труп? – изумился Клинг.

– Чтобы обезобразить тело и затруднить опознание.

– Та-ак… – протянул Берт. – Продолжай.

– Как ты знаешь, зубов у трупа не было, поэтому идентификация по стоматологическому статусу невозможна. Сперва я решил, что они выпали сами под воздействием высокой температуры, но потом в верхней челюсти я все же обнаружил их фрагменты. Теперь я убежден, что преступник, прежде чем сжечь труп, выбил все зубы. Цель та же – затруднить опознание.

– Что? – Берт не мог поверить своим ушам. – Это просто невероятно.

– Мне можно продолжать? – выдержав паузу, спросил эксперт. – Мне бы хотелось избежать путаницы и недопонимания.

– Да, конечно.

– На верхней части тела волос не осталось. Сгорело все, что росло на груди и в подмышках. Даже верхняя часть лобковых волос погибла в огне. На голове волосы тоже отсутствовали, но это было бы как раз неудивительно, если тело сунули в огонь головой вперед, а я считаю, что именно так все и происходило. Удивительно другое. Даже несмотря на то что эпителий сгорел, после тщательного осмотра мне все же удалось найти корни волос в подкожно-жировой клетчатке. Эти корни волос сохранились на груди и руках. Иными словами, хоть сами волосы и сгорели в огне, я располагаю доказательствами, что они там когда-то были. А вот насчет шевелюры покойного у меня таких доказательств нет.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Берт.

– Я имею в виду, что потерпевший, труп которого нашли в автомобиле, был лыс. И это только начало.

– Что?

– Да-да, но самое удивительное даже не это. Погибший был человеком преклонных лет. Об этом говорит и атрофия внутренних органов, и состояние сердечной аорты, и обилие желтого костного мозга, и увеличенные медуллярные полости костей, и плотность костной ткани. Более того, изначально я считал, что в огне уцелел только один глаз – правый, тогда как левый сгорел без следа. Потом я исследовал глазницу тщательней и пришел к выводу, что погибший лишился левого глаза много-много лет назад. Зрительный нерв просто отсутствует, а сохранившийся на ткани шрам свидетельствует о том, что глаз удалили задолго…

– Циклоп, – ахнул Клинг. – Боже мой, да это же Циклоп!

– Циклоп – не циклоп – утверждать не берусь, – отозвался Блейни, – но не Стив Карелла – это уж точно.

* * *

Он лежал голым на полу рядом с батареей.

Он слышал, как в окна стучит дождь, но в комнате было тепло, и он не испытывал дискомфорта. Вчера девушка чуть ослабила зажим наручника, и тот перестал так сильно впиваться в кисть. Нос оставался по-прежнему опухшим, но пульсирующая боль ушла. Девушка промыла раны на лице и обещала побрить его, как только они заживут.

Его мучил голод.

Он знал, когда стемнеет, девушка придет и принесет еду – неизменно происходило именно так. Есть давали раз в день, и всегда на закате. Девушка приносила еду на подносе и, пока он ел, разговаривала с ним. Два дня назад она принесла ему газеты. Когда он принялся их читать, его охватило странное ощущение нереальности всего происходящего. Газеты напечатали его фотографию, снятую в те годы, когда он еще служил патрульным. На ней он был совсем юным. Заголовки статей утверждали, что его больше нет в живых.

Он принялся вслушиваться, пытаясь уловить перестук ее каблуков. Из соседней комнаты не доносилось ни звука. В квартире стояла тишина. Интересно, неужели она ушла. Внезапно он почувствовал острый укол боли. Он снова посмотрел на жалюзи, из-за краев которых в комнату проникал тусклый свет уходящего пасмурного дня. Дождь выбивал на стекле мерную барабанную дробь. Внизу шумели машины, шуршали шинами по залитым водой улицам. Наступали сумерки. Вдруг свет по краям жалюзи вспыхнул яркими красками – за окном включили неоновую вывеску. Он ждал, вслушиваясь в тишину. Ни звука.