Кукла Баю-Бай

Яркий маникюр Эшли просвечивал сквозь длинные светлые локоны Баю-Бай. Её туловище слегка раскачивалось. И даже с противоположного конца шатра было видно, как сверкают зелёные глаза. Меня заворожил этот неподвижный взгляд, казалось, мы остались вдвоём в целом мире.

Однако эта непонятная связь очень быстро оборвалась. Стоило заговорить Мэдисон, я вернулась в реальный мир.

– Я-то думала, что Тухлоедина – это просто твоё прозвище, – протянула она, брезгливо кривя губы. – А оказалось, ты такая и есть!

– Бу-э… бу-э… – заблеяла Эшли. – Гретта, забери это от меня! Мне противно её держать!

– Чёрта с два! – Гретта отшатнулась и замахала руками: – А вдруг она блохастая?

Эшли тут же с визгом отдёрнула руку, выпустив Баю-Бай. Кукла упала на пол.

– Фу! Дрянь какая! – Эшли демонстративно передёрнула всем телом. – Теперь вот руки мыть после неё. Пойдём со мной, Гретта! Ну пожалуйста!

– Ладно, так и быть, – Гретта закатила глаза. – Мэдди, ты идёшь?

Мэдисон покачала головой и зловеще улыбнулась:

– Пожалуй, стоит сделать пару фоток Тухлоедины с этой её куклой с помойки и послать остальным. Встретимся на лужайке.

– Окей. Тухлоедина, пока-пока!

– Ага, покедова, уродка!

Двойняшки с визгом и хохотом выскочили вон. Мэдисон подняла куклу, держа двумя пальцами за шею. Подёргала её за волосы, потыкала в глаза. А потом присмотрелась внимательнее.

– Миленько, – заметила Мэдисон и сняла с платья алый поясок. Взглянула на меня и со злорадной ухмылкой спрятала поясок в карман. Усадила Баю-Бай на ступеньку и принялась щёлкать камерой.

А я стояла столбом и не пыталась ей помешать. Как поступала всегда. Вот только на этот раз она нашла способ унизить меня перед всей школой сразу.

Я уже слышала их голоса и видела, как они тычут в меня пальцами и хохочут до колик. Тухлоедина со своим бойфрендом – гипсовым истуканом. Уродина со своей уродской куклой.

Ледяные пальцы успели проникнуть в каждую жилку моего тела. Они вонзались в каждый клочок кожи, уходили вглубь и терзали до самых костей. Меня снова начала бить крупная дрожь. Слёзы хлынули таким потоком, что я ничего не видела. Я и рада была бы убежать отсюда, но ноги отказались слушаться. Как будто я вообще разучилась ходить.

Мэдисон наконец закончила фотографировать и хмуро посмотрела на моё зарёванное лицо. Носком туфельки она отбивала по ступеньке нетерпеливую дробь.

– Хватит уже, – бросила она. – Я ещё ничего не отсылала.

Но я не могла остановиться. Мэдисон раздражённо застонала. Она схватила Баю-Бай за волосы и швырнула куклу в меня.

Баю-Бай заскользила по полу и остановилась у моих ног. Немигающие зелёные глаза уставились на меня. Я подхватила её, прижала к себе и спрятала лицо в светлых локонах. Как бы я ни старалась, слёзы не прекращались.

– А чего ты ждала? – эхо было таким сильным, будто Мэдисон обращалась ко мне с другой стороны глубокого ущелья. – Ты же ведёшь себя как зомби и вечно молчишь. Никогда ничего не делаешь. Чего ты после этого хочешь? Как прикажешь к тебе относиться?

– Останови её, – прошептала я в волосы Баю-Бай сквозь стиснутые зубы. – Прошу, останови.

Туфелька снова застучала по ступеньке.

– А теперь эта уродская кукла без ручек и ножек, с которой ты таскаешься повсюду бог знает сколько. Какого чёрта? Кто вообще так делает? Конечно, тебя стали звать Тухлоединой.

– Прошу, прошу, останови!

– Знаешь, по правде, я не собиралась рассылать эти фотки. Это была просто шутка: ха-ха, всем смешно, понятно? Но теперь я думаю, что стоит их отправить. Почему бы и нет? Пусть все видят, какая ты неудачница. Это не моя вина. Ни за что! Ты не можешь винить меня в том, что превратилась в ходячий кошмар.

– Останови её. Останови её.

– Господи! Ты что, так и будешь мусолить это убожество? Всё, с меня хватит! Прямо сейчас их отошлю. Представляю, каким станет… Ай!

Отчаянный вопль Мэдисон сопровождался специфическим запахом: что-то загорелось. Я в смятении посмотрела на неё сквозь волосы Баю-Бай.

Мэдисон, скривившись от боли, сжимала одной рукой другую. Телефон валялся на полу. Через трещины в экране выбивались языки синего пламени и клубами поднимался серый дым.

У меня никогда не было сотового телефона, так что я не могла даже предположить, что Мэдисон с ним сделала. Однако в той неистовой пляске, которую затеяли синие языки огня, чувствовалось нечто ненормальное. Словно огонь порождён чем-то ещё. Или кем-то.

– Вот чёрт! – Мэдисон, всё ещё морщась, тёрла руку. – Только этого не хватало!

По комнате прокатился глухой рокот, напоминавший отдалённый раскат грома. Клочок неба, просматривавшийся из окна, оставался облачным и хмурым, но дождь так и не начался. Тем не менее рокот не прекращался. И не замолкал, как обычно бывает с раскатом грома. Ровный, настойчивый – как если бы по пещере катился издалека огромный валун.

Я даже оглянулась на окно: неужели всё-таки начался дождь?

И тут я его увидела. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы проверить, не мерещится ли мне.