Кукла для профессора

Он обхватил ладонью ее затылок и приподнял лицо к себе. Бросил последний взгляд на обкусанные раскрасневшиеся губы и жадно к ним приник. Они тут же послушно приоткрылись, словно того и ждали. Позволили продолжить поцелуй, о котором он грезил которые уж сутки.

Ее дыхание отяжелело, стало грудным, глубоким. Тихий стон - первый звук, изданный за это время, - заставил Андрея сжать пигалицу крепче. Его легкие раскрылись и не могли насытиться. Он алчно пил ее дыхание, наслаждаясь каждым глотком. Кровь щекотно разбегалась по венам.

Горячие ладони легли ему на шею и впились ногтями в кожу. Анна все еще была без сознания, но вцепилась так яростно, словно грозилась никогда не отпустить. Он был не против. Пусть не отпускает. Он принадлежал только ей. Уже давно. А быть может, что и всегда.

В его рот вместе со стоном проникло хриплое «Андрей», и он резко зажмурил глаза. Захлебнулся. Утонул. Едва не взвыл от смеси боли и нежности, хлынувших смешанным потоком в его грудину.

Где-то в глубине души, на задворках сознания, мазнуло приятной, теплой мыслью: пока он задыхался в чертовой пустоши, Анна умирала от любви тут. Не фигурально выражаясь, а вполне конкретно.

Она сгорала.

Она любила.

Не кого-нибудь другого. Его. По-настоящему.

К черту все сокровища рагнаров. Ему нужно это. Бледное, взмокшее, сипло шепчущее его имя в его же рот.

По вискам Анны покатились горячие слезы, словно ей передалось его волнение. Андрей принялся собирать их губами и гладить пальцами влажные щеки. Его девочка не будет плакать. Больше никогда. Только не из-за него.

Задыхаясь от чувств, он сгреб ее с кровати в охапку, взгромоздил себе на колени и прижал к груди. Уткнулся носом в ее раскаленный лоб. Тот стремительно остывал. Зелье переставало действовать.

Она доверчиво зарылась лицом в его рубашку, засопела ровно и затихла. Кажется, заснула. Спокойным сном, не бредовым.

Андрей не знал, сколько он так просидел, качая и баюкая свою зависимость, свою необходимость, свой воздух. Из груди вырывались громкие, судорожные хрипы. Никогда он ничего не боялся. Но только не в случае с занозой. Вместе с ней под кожей поселился страх.

В больничное отделение в любой момент мог войти Малый Совет в почти полном составе, но Андрею было плевать. К черту Устав, к черту Артура, к черту правила. Он заберет ее себе прямо сейчас. Не дожидаясь апреля. Пусть в мрак, пусть в тьму. Но только там она будет в безопасности.

Он отрезвил себя мысленной пощечиной. Если она, конечно, захочет после всего, что он натворил. Если пожелает пойти с ним. Если сможет простить по-настоящему.

Андрей размеренно выдохнул, пытаясь вернуть остатки хладнокровия. Не может он выкрасть Анну из Академии - прямо из больничной койки! - и сделать своей пленницей. Хоть и хотелось этого до невозможности сильно.

Но сначала им нужно нормально поговорить. Не откладывая, сразу, как пигалица придет в себя. Потому что нет никакой уверенности, что через пару дней она не попадет в новые неприятности.

Анна

Дверь захлопнулась за последним посетителем, и мы остались в больничном вдвоем с Мари. Рашель и Розмари не в счет - постанывая в забытьи, соседки дожидались зелья. Влада чувствовала себя после пробуждения бодро, и наставница позволила ей вернуться в нашу общую спальню.

- Мари...

- Да, Ани.

- Ночью точно не было никаких посетителей?

Тебе виднее, - госпожа Пламберри ехидно улыбнулась.

Я вздохнула и откинулась головой на подушку. Понять бы еще, что было на самом деле, а что приснилось.

- Я не очень хорошо помню, - честно призналась я, и Мари удивленно приподняла бровь. Пришлось пояснить: - Я не проснулась, как Влада. Это все... как мираж. Как сон.

- Я никого не видела, Анна, в этом я ректора не обманула, - наставница пожала плечами, и я обреченно ахнула. Значит, и она мне ничего не объяснит. - Но.

- Но? - надежда согрела грудь.

- Вчера днем у меня был неожиданный гость. Влетел прямо в окно! Никогда вживую таких не видела. Лохматый и фиолетовый, деловой до ужаса, - сдвинула брови Мари. -Забавный кроха, да. Твой ламбикур?

- Арчи? Мой, - я улыбнулась во весь рот.

- Повезло. Он все хлопал кудрявыми крыльями, наворачивал круги по отделению, ворчал и допытывался у меня, что с его сюзом и почему он предчувствует беду. Даже температурный график своими смешными глазками изучил. Развел тут суету. Сказал, что ты «стоишь на пороге». Спросил, чем помочь. Я объяснила.

- Он нашел. кхм. его?

- Сказал, что у него есть «родственные связи». И еще. - Мари загадочно ухмыльнулась.

- Перед рассветом, когда проверяла твою температуру, я заметила кое-что необычное. Кажется, тебе под подушкой оставили подарок. Ума не приложу, что он значит, но.

Пожав плечами, наставница удалилась в свой кабинет, а я быстро засунула руку под подушку. И. вытащила оттуда бордовую ленту. Новую, но очень похожую на ту, что работает закладкой в древнем фолианте Карпова.