Кукла с коляской (СИ)

Выйдя из ступора, я запретила играть на игрушки и деньги. Объявлять буру вне закона не имело смысла — всё равно будут играть, но через неделю им так и так надоест, а пока пусть играют на съедобные вещи. Я многозначительно посмотрела на Васю, и он отвёл глаза. Потом было мытьё рук, пироги и опять бура. Я еле выгнала их на прогулку. День прошёл на редкость тихо и мирно. Я подровняла Ваське стрижку. А вечером, при просмотре мультфильмов, Вася и Арминэ сидели рядом и о чем-то шушукались. Ага.

В понедельник Вася впервые пошёл в местную школу. Шли втроем: он, Алина и Арминэ. Мне понадобилось в аптеку, и я шла следом, глядя на них и радуясь, какие они симпатичные и дружные. Хоть кого-то я вырвала из лап судьбы!

— Гля, детдомовские идут, — раздался шепелявый голосок существа лет восьми. Кажется, Машенькин.

Я замедлила шаг. Из переулка вышла группа школьников и пристроилась за моими.

— А почему Желтозубая в школу не ходит, а, детдомовские?

Алина, чуть обернувшись, ответила несложной фразой, от которой меня бросило в холод. Дома я от неё такого не слышала. Неужели девочка может знать такие слова? И кого это они дразнят Желтозубой, уж не мою ли Алю? Помнится, при каждой простуде я давала ей тетрациклин, пока врач не посоветовал другие таблетки, и зубы остались жёлтыми на всю жизнь. Но это же не повод дразнить ребёнка! Я слушала дальше.

— Передайте Желтухе, что мы ей и вторую руку сломаем, когда в школу припрётся! — это уже картавый голос, мальчишеский.

— Сначала мы вам шею сломаем, — вежливо откликнулась Арминэ. Васька молчал.

— Ой, как страшно! — запели детки, и чей-то пронзительный голосок выдал тираду: — Ваша мамка долбанутая вас не любит, она вас из-за денег взяла! Она так и сказала: мне лень работать, я лучше детдомовских детей наберу. Моя мама сама слышала...

Мои остановились, и я поняла, что пора вмешаться, но Василий меня опередил. Он ринулся в толпу малолеток и успел отвесить пару тумаков, прежде чем те с визгом разбежались. «Она за ними идёт, дураки!» — услышала я. Нападавших как ветром сдуло, а жаль. Поговорила бы я с ними. По улице шли прохожие, занятые своими мыслями, и всем было наплевать на детские разборки. «Они просто играют»...

— Вася, зачем сразу кулаками махать? — спросила я, приблизившись.

— Так не ножом же, — угрюмо ответил он.

— Мама, не переживайте, — сказала Арминэ. — Это каждый день.

— Но почему они цепляются именно к вам?

— Не только к нам! — сказала Алина. — Ко всем. Это же школа. Тут все вопросы кулаками решаются, неважно, мальчик ты или девочка.

— Нельзя же сразу драться! Нужно было с ними поговорить, попросить их не дразниться.

— Хорошо, мама, — кивнула Алина. — В следующий раз так и сделаем.

— Вот и молодцы, — успокоилась я. Мы поравнялись с аптекой. — Ну, пока! Хороших оценок!

Я купила зелёнку, мазь от ушибов, упаковку пластыря, четырнадцать бинтов, десять пузырьков перекиси и один корвалол. За каким лекарством пришла, забыла напрочь.

Аля и младшие уже не играли в отель для кошек, а работали в нём серьезно. Половина прихожей на первом этаже была потеряна для меня навсегда. В отеле было два трехэтажных корпуса, чтобы хватало места Мурзику и Мальвине, которых периодически привозили обратно.

Между корпусами стоял двухметровый игровой комплекс, за который я выложила баснословную сумму, а справа перед входом в отель стоял шкафчик с котомисками и котоподстилками. Арминэ сшила разноцветные подушечки-думочки и одеяльца для кошек, на стенках снаружи красовались кошачьи фотографии, а на крючочке слева у входа висел розовый Арусин кафтанчик, который связала я. Ветеринар велел держать Арусю в тепле, и в холодные дни мы надевали на неё кафтанчик. Кино, короче.

Я сгрузила аптечные покупки на тумбочку трюмо, и ко мне кинулись сотрудники отеля:

— Мам, чё купила?

— Лекарства. Буду вас зеленкой мазать.

— А конфеты где?

— Детям конфеты вредно.

— У-у-у...

— Держите курагу. Помойте как следует!

С недавних пор я начала покупать вместо конфет сладкие сухофрукты, и это прокатывало. Но съедались они ещё быстрее.

— Когда я вырасту, у меня будет настоящий отель, — мечтательно произнесла Аля, грызя курагу.

— Ты же вроде как художница, — напомнила я.

— Нет. Я буду хозяйкой отеля. А картины в него сама буду рисовать.

Ну и ну. В наши годы все дети хотели стать врачами. Экое деловое поколение выросло! Пора купить Але мольберт и масляные краски, чтобы перебить эту мечту об отеле.

— А ты, Эля, кем хочешь стать?

— Врачом.

— А ты, Тиша?

— Врачом.

— А ты, Сеня?

— Зубным врачом. Они больше зарабатывают.

Вот и поговорили. Дети вернулись к игре, и у меня было целых двадцать свободных секунд, чтобы на них полюбоваться. У белобрысых мелких уже отросли кудряшки, а у Али — то, что криворукие писатели называют «ёжик».