Кукла (СИ)

– Побереги спину, Имс, – бормотание Аазира сливается с булькающими звуками вытекающего из узкого бутылочного горлышка виски. – Ты знаешь, Джомо опасен.

– Что, опять горланил на всех углах, что сраным англичанам тут не место? – с ленцой спрашивает Имс, вглядываясь в зеркало.

В спину словно вкручивают горячий прут – между лопатками зудит и чешется. Имс отлично знает, кто это так настойчиво протирает ему дыру в позвоночнике. Он приметил Артура сразу, как только зашел в бар. Собственно, в этом и состояла одна из целей этого визита, но рассказки Аазира заставляют Имса менять планы на ходу. Он видит в зеркале, что Артур то и дело стреляет глазами в сторону барной стойки, и в любых других обстоятельствах Имс не стал бы медлить и игнорировать такой откровенный интерес, но не сейчас. Наглая макака Джомо на самом деле опасен, как может быть опасен доведенный до бешенства зверь, а Имс последнее время слишком много развлекался за его счет.

Ну как было удержаться? Никак невозможно!

Конечно, Джомо напрашивался. Тупая скотина слезла с дерева, подобрала дубину, заработала какие-то копейки на примитивном рэкете, и на этом основании возомнила о себе невесть что. Имс ни за что не мог упустить такой случай. Вот прямо как сейчас с Артуром. Мысли сразу же перескакивают на этот предмет, и это удивительно. Имс привык полностью концентрироваться на задаче, четко разделяя главное и второстепенное, а Артур – это очевидно второстепенное. Даже никаких сомнений. Жаль, ах, как жаль, что придется отложить такую перспективную интрижку!

Он кивает Аазиру, встает и выходит на равнодушное полуденное солнце. Надо решить, что делать.

Имс медленно идет домой. Между лопатками уже не щекотно, а значит, он пока один. Нет, Имс вовсе не опасается нападения среди белого дня в центре города, нет-нет. Но все равно тело уже работает в другом режиме. Теперь текучая плавность движений только лишь маскировка. Он снова вертит на руке обереги – в нужном порядке.

Что ж, придется Артуру подождать. Еще час назад Имс входил в отель с абсолютной уверенностью, что все случится этой ночью, а теперь – ну, как получится.

И все равно, Имс ни мгновения не сомневается, что получится.

Под желудком тянет сожалением, но это так, мимолетный порыв, на который вовсе не стоит обращать внимания.

И вот именно тут Имсу приходит в голову вариант, как можно решить все проблемы разом. Вариант очевиден и примитивен, как бигмак, Имс морщится от этой мысли, но она застревает в голове, как заноза. Это далеко не элегантный вариант, такой же первобытный, как и Джомо, и этот вариант оскорбляет Имсов интеллект.

Зато он быстрый, эффективный и практичный, и с этим не поспоришь.

А еще, если не врать себе, то приходится признать, что внутри Имса просыпается кто-то, кто очень-очень рад такому развитию событий.

***

Вернувшись домой, Имс тщательно запирает двери на все замки и даже на засов, проверяет окна, а потом проходит в ванную и лезет рукой за причудливый чугунный полотенцесушитель, сделанный на заказ в стиле модерн, нашаривает пальцами утолщение и нажимает.

Мраморный подиум под ванной раздвигается, отъезжает в сторону, и к Имсу выдвигается черная емкость-контейнер размером 90 на 180. Внутри хранятся Имсовы самые любимые игрушки, и сейчас он не может удержаться, чтобы не провести по ним рукой – с такой нежностью и любовью, что от этого иногда замирает его собственное сердце.

Имс обожает свою ванную комнату. Это поистине шедевр архитектурного искусства.

Именно сейчас Имс понимает, что решил все еще тогда, когда Аазир только упомянул имя Джомо, а в зеркальных изломах барных полок отразился быстрый янтарный взгляд человека, ничем не интересующегося в жизни, кроме науки.

Иногда стоит послать интеллект в жопу, думает Имс, осторожно проводя подушечкой большого пальца по идеальной кромке, а потом по желобку для крови. В конце концов, уроженцы британских островов режут людей на пару десятков столетий дольше, чем всякая шушера из саванны.

А кто не ценит уроков истории, тот – будущий труп.

***

– Ты ведь понимаешь, Имс, какой может быть итог, – Кобб повторяет эту фразу рефреном за последний час каждые десять-пятнадцать минут, словно хочет загипнотизировать Имса.

Хорошо, что Имс невосприимчив к гипнозу.

– Например, нам оторвут головы, вот какой, – хмыкает Имс.

Кобб вздыхает, неумело стараясь не показать недовольства. Притворяться у Кобба получается плохо, так что Имс четко чувствует, что Кобб раздражен. И в этом нет ничего удивительного, в конце концов, тот перелетел полмира, чтобы поделиться с Имсом этой мыслью на миллиард линялых серо-зеленых денежных знаков. Кобба ведет идея, перед ним бриллиантовым блеском сияет звезда, причем в прямом смысле слова: речь идет всего лишь о контрабандной торговле алмазами. Всего лишь контрабанда, как говорит Кобб.

Не мы ли съели собаку и всех ее родственников на контрабанде?

– На контрабанде антиквариата и предметов искусства, – въедливо уточняет Имс.

– Зато у меня есть готовый клиент, – парирует Кобб.

Клиент – это аргумент. Это реально сильный аргумент, с которым трудно спорить.