Кукла (СИ)

– Ну да. И немного торговец всякими безделушками. Там покупаю, здесь продаю, в Момбасе многие так живут. Ничего интересного. Это ты себе что-то придумал. Какие-то мифы. Будто я божок, экзотическое чудовище, которому покорны все энергии вселенной. Все это у тебя в голове, Арти. Тебе просто нравится выдумывать.

– Выдумал, значит, я тебя? От безысходности. Вот как ты считаешь?

– Мне по барабану, дорогуша. Я-то тебя не выдумывал. Мне это на хрен не сдалось. А вот у тебя в голове – гигантские тараканы. Но это даже умиляет. Для меня ты просто конфета с сюрпризом.

– Конфета с тараканами, – усмехается Артур. – Ну, спасибо.

Имс тоже усмехается. Они оба знают, что это только игра в слова, этакий пинг-понг, бессмысленный, за ним ничего – ну, почти ничего.

Артур смотрит, как поблескивают густые рыжеватые ресницы Имса в свете ламп и на следующий вечер, уже в самолете, никак не может отделаться от этого видения, оно словно намертво отпечаталось на сетчатке.

Перед этим Артур укладывает вещи в чемоданы торопливо, даже хаотично, совсем не так, как обычно; постоянно оглядывается – будто бежит, будто это война, и за ним сейчас придут, схватят, не пустят, уведут. Он надеется, что Имс не появится вдруг, ниоткуда, как он обычно это делает, часто вне всяких договоренностей. Артур не готов что-то объяснять, он хочет все закончить. Этот роман, он слишком пылкий, слишком телесный, удушающий в своей сладости и знойности, Артур уже более чем пьян им, он перебрал. Тело так жаждет Имса, так вопит, требуя его близости, что Артуру это кажется извращением. Он почти с омерзением вспоминает все свои оргазмы.

Но Имса… Имса, даже на пике распущенности, даже в самых нелепых позах, даже говорящего самые стыдные пошлости, он не может почему-то вспоминать с омерзением.

И в самолете, когда подозрительная железная штуковина летит сквозь стремительно чернеющую африканскую ночь, Артур вспоминает не беспорядочную возню на расхристанных простынях, не жадные губы и не то, как Имс двигается волной, всегда плавно, всегда ритмично, словно под неслышимую музыку. Не свой пот и не чужой, не сперму, не кровь от царапин, не закушенные губы, не вздувшиеся жилы на удерживающих его руках, не выпуклые вены на члене Имса.

Он видит длинные золотящиеся от неверного света в баре ресницы, и опущенные глаза, и легкую ухмылку, и золотую цепочку на шее, уходящую под цветастую рубашку, и каплю пота на виске, и неожиданно изящные пальцы, которые вертят запотевший ото льда стакан.

Стюардессы на этом рейсе напоминают уличных торговок.

В Бенине его встречает темень, скудные огни маленького аэропорта, черные люди с автоматами у выхода с самолета – перестраховываются. В очереди на паспортный контроль всего пара-тройка белых лиц, но гид у Артура черный, местный, и Артур с облегчением позволяет ему решать все практические вопросы. Дальше вдоль песчаной грунтовой дороги тянется бетонный забор, постепенно где-то за горизонтом зарождается голубой рассвет, на улицах множество калек и попрошаек, торговцев всяким ненужным хламом, они лезут прямо в окна остановившегося в пробке из мотоциклов автомобиля с белым человеком в дорогом костюме.

Артур закрывает глаза. Он хочет, чтобы его отпустило, для этого есть все условия, здесь другой мир, совершенно другая история, Имсу в ней нет места. Но Артур никогда не умел договариваться с самим собой. Крохи разума и логики всегда тонули под напором чего-то темного и неизбывного, как уходят в бушующую воронку бури обломки корабля.

Путь долгий и утомительный, жара и влажность здесь невыносимы, Артуру даже рано утром кажется, что воздух из этой страны почти полностью откачали. Конечная точка и цель маршрута – деревня Ганви на озере Ноко, так называемая «Африканская Венеция». Когда Артур ее видит даже издалека, он думает: какое у местного населения чудовищное самомнение.

По легенде, много лет назад на доброжелательное племя тофину стали совершать набеги соседи из племени дом хоми, занимавшиеся работорговлей с португальцами.

Чтобы спастись от неминуемой участи, тофину перебрались на озеро Ноко, в котором обитал ужасный демон, зная, что племя дом хоми боится его. И правда, они оставили непокорных тофину, решив дождаться их на берегу. Но тофину не вернулись, построили хижины на сваях – им понравилось жить в озере, а страшный демон стал их защитником.

Сегодня «Африканская Венеция» сильно интересует туристов, для европейцев тут даже построено специальное кафе с вывеской «Бар-ресторан» и фасадом ужасного багрового оттенка – правда, когда Артур в него входит, добравшись вместе с гидом и «гондольером» до острова на единственной цивильной лодке с мотором, понимает, что есть и пить здесь точно ничего не будет, даже под дулом автомата.