Кукловод

— А вот и вторая пешка в нашей игре, — сказал красавчик, не выпуская из рук вторую половину стального стержня. Другая была загнана в анальное отверстие несчастного гея. — Может, ты гомиков и не любишь, но, наверное, не стал бы так с ними расправляться. Но для меня он всего лишь пешка, как и остальные участники нашей игры. А в тебе я надеялся обрести достойного противника. Но пока ты не оправдываешь моих надежд. Что ж, даю тебе еще один шанс найти меня. Здесь для тебя есть послание. Оно связано… с несъедобной грушей. Разберешься с ребусом — и у тебя и твоего товарища появится шанс поймать меня. Думаю, на этот раз вы со следаком найдете ответ быстрее. Поэтому ждать вас столько же, как и в прошлый раз, я не собираюсь.

Что Вадик хотел этим сказать, Гоша не понял, да и не нужно это ему было. Лишь бы вытащили из его задницы этот треклятый, ставший словно раскаленным лом. Однако вместо этого Вадик поднатужился и вогнал почти всю вторую половину лома в тело несчастного Гоши. Раздался мерзкий хруст, в глазах у юноши потемнело, но сознание, словно в издевку, и не думало его покидать. Гоша чувствовал, как по бедрам обильно течет теплая кровь, а вместе с ней из него утекает жизнь. Его мучитель, которому он искренне отдал свою любовь, видимо, боясь перепачкаться, придвинул ногой табурет, на который отпустил конец металлического стержня, таким образом избавившись от нужды его постоянно держать.

— А теперь знак признания, братец.

Обмакнув палец в натекшую лужицу, Кукловод подошел к стене и начал писать. Затем вытер руки носовым платком, последний раз взглянул на освещаемого неверным пламенем свечей истязаемого, и вышел из котельной. Гоша проводил его взглядом, полным мучительной тоски, а затем все заволокло туманом и время перестало для него существовать.

Глава 14

Выйдя из прострации, Алексей в подробностях пересказал Виктору увиденное. Добавив, что, прежде всего, нужно отправляться в котельную, и там искать очередной ребус.

— Хорошо, едем, — согласился Леонченко. — Но сначала я дам ориентировку на этого Вадика.

У котельной они оказались примерно через час. Сидевшие на лавочке у одного из подъездов бабки с любопытством и подозрением поглядывали в сторону двух мужчин, топтавшихся возле строения, где произошло взбудоражившее весь город преступление.

На двери висел уже не бутафорский, а настоящий замок, повешенный представителем местного ЖЭУ, чтобы любопытные — в первую очередь обожающий страшные истории пацанва — не шлялись на место убийства. Один из ключей к нему был у Леонченко, которым тот и отворил замок.

— Тут где-то должен быть выключатель, — пробормотал он, шаря ладонью по стене слева от входа. — Ага, кажется, нашел.

Под потолком мутноватым, желтым светом вспыхнула лампочка. Алексей несколько секунд привыкал к скудному освещению, после чего принялся рассматривать внутренности котельная.

Изнутри она выглядела точно так же, как и в тот раз, когда он глядел глазами покойного Гоши. Если не учитывать, что тогда внутреннее пространство освещали свечи, а теперь заключенная в стеклянную колбу вольфрамовая спираль.

— В ЖЭУ сказали, что дверь в котельную всегда находилась под замком, — вывел его из задумчивости голос следователя. — Но весной в связи с окончанием отопительного сезона как закрыли, так и не проверяли… Кстати, здесь была написана кровью твоя фамилия.

Клёст посмотрел на стену, где виднелось размытое темное пятно. Внутри него ничего внутри не всколыхнулось, и Алексей этому обстоятельству был только рад. В его жизни и без этого хватало переживаний. Тем более что сюда они приехали не эмоции выплескивать, а искать разгадку очередного ребуса, предложенного Кукловодом. То место, над которым висел распятый на ремнях Гоша, было присыпано песком, и Алексей по возможности старался туда не наступать.

— Ну что, откуда начнем осмотр? — спросил Виктор. — Давай глядеть вместе, если ты что-то пропустишь, может, я тебя подстрахую.

Клёст согласился, ему уже не терпелось приступить к поискам.

— Скорее всего, — сказал он, — знак оставлен на стене. Но нельзя исключать и другие варианты. Он ведь сказал, что послание как-то связано с несъедобной грушей. У тебя есть по этому поводу какие-то мысли?

— Честно говоря, в голове пока пусто, — признался Леонченко. — Давай для начала посмотрим, что здесь есть любопытного, а потом устроим мозговой штурм. Начнем со стен, если ничего интересного не обнаружим, будем копать дальше.

Похабные рисунки и матерные надписи, которые сразу же бросались в глаза, вряд ли нанесла рука убийцы, который, вполне возможно, и впрямь приходился Алексею родственником. Единственное, что заинтересовало сыщика и «сканера» — это нацарапанный гвоздем рисунок, изображающий виселицу и маленькую девочку, повисшую в петле.

— Есть мысли? — спросил Клёст Виктора.

— Возможно, девочка в петле символизирует грушу, висящую на дереве, — задумчиво пробормотал Леонченко. — Как тебе такая идея?