Кукловод: Реквием по Потрошителю (СИ)

— Удалось выяснить, что он простой курьер. Из видео наблюдения были изъяты необходимые файлы, — Минато поспешно открыл борсетку, откуда извлек принесенные диски.

На экране ноутбука высветилось черно-белое изображение. Из всех видеозаписей удалось сложить хронологию. Мужчина подъехал после 10 вечера, когда здание, к удивлению детективов, полностью опустело. Охранник был найден убитым в одной из кладовых — самим же курьером. Суицидник завез два тела, с кропотливой педантичностью установив изваяния в конференц-зале, последним украшением стала картина-подпись Кукловода.

— С семьей уже разговаривали? — Хаширама тяжко вздохнул, полностью облокотившись о твердую спинку стула, запрокинув голову.

— Они напуганы, но ничего не знают, — уверил Минато. — Что важнее. Его предсмертная фраза «Они убьют мою семью». Стоит расценивать это как существование возможных соучастников?

— Верно, да и не мог он все эти годы проворачивать подобные махинация без следов. У него должны быть могущественные друзья, — Хаширама размял костяшки пальцев, обведя коллег непривычно холодным взглядом с искрами серьезности.

— Скорее, поклонники, — поправил Итачи. — В квартире мэра хранились картины всех жертв Кукловода, и не трудно догадаться, что он восхищался его работами.

— Сейчас наша задача — проверить всех людей мэра. Вряд ли здесь замешан один несчастный курьер. Да и к тому же стоит прошерситить все объекты недвижимости, находящиеся в его собственности прямо или косвенно, — поспешно собирая все файлы в папку, Хаширама поднялся, давая понять, что импровизированное собрание подходит к концу. — Мы с Тобирамой займемся людьми мэра, а вы, Итачи и Минато, — его недвижимостью. У кого-то с этим явный талант. Но для начала получите орден на обыск.

Итачи пропустил мимо ушей укол насчет незаконного проникновения в дом мэра и с наигранным чванством пожал плечами.

Холенные пальцы, не переставая наносить безжалостные линии на почти завершенной работе, дрогнули — Сасори ощутил тяжесть на локте. Кто-то беспардонно дергал за край рубашки. Меланхоличный, но пронзительный взгляд опустился на маячившую девчушку, напоминающую ожившую куклу-лоли. Явно отбившись от матери, девочка попыталась заглянуть на портрет, который Акасуна сконфуженно прикрыл, озираясь вокруг. В парке стояла обычная обеденная тишина, которую нарушали прогуливающиеся жители.

— Эй, почему у тебя такая неестественная фарфоровая кожа? Ты кукла? — с беззаботным ребяческим любопытством слишком громко полюбопытствовала девочка.

— Я купаюсь в крови девственниц, — безразлично бросил Сасори.

Вряд ли ребенок вообще понимал, что такое «девственница» и с чем её едят. Но благо мать малышки забрала нарушительницу покоя, и Акасуна вновь открыл портрет. Почти забытое лицо, которое он вновь пытался восстановить по памяти из их небрежной встречи. Рейко. Два слога, отталкивающиеся от неба, отдающие приторным вкусом на кончике языка — то ли горькое, то ли сладкое, Сасори так и не разобрал. Сбежавший незавершенный материал никак не входил в его планы в этом году, он до сих пор наивно полагал, что девушка, скорее всего, либо сидела в глухой префектуре отшельником, выращивая капусту на грядке, либо доживала деньки в психушке. Ибо по-другому объяснить, почему его до сих пор не поймали при наличии живого свидетеля, Сасори так и не смог. Он должен был вновь увидеть её лицо, чтобы раз и навсегда удостовериться в минутном видении.

«Почему? Почему она не сдала меня полиции? Что творится в твоей голове, набитой серым веществом, что я извлеку ненужной вещью? Два с половиной года назад я бежал, не закончив кошерную выставку, в страхе быть пойманным. Ничего не подозревающая девчонка заставила меня испытать давно забытый инстинкт выживания. Но, вопреки моим ожиданиям, я так и не увидел собственный фоторобот в сводке новостей. Я ждал этого, но ты обманула меня, заставив жить в волнующем страхе. Даже сейчас. Почему? Почему ты не сдашь меня? Неужели решила пойти по тому же наивному пути, что и я когда-то, приняв вызов Потрошителя? Но я его не бросал тебе. Мне не нужно ничего, кроме твоего материала. Хотя сейчас даже это мне не нужно. С другой стороны, интересно, как далеко бы ты смогла зайти, мое незавершенное произведение искусства? Но, если так подумать, твое присутствие может сыграть мне на руку. Отель и номер… »

Изящные пальцы художника, обрамленные цветным клеймом краски, тянулись к слепящему полуденному светилу, чьи теплые лучи проступали сквозь щели между ними.

«Ты летишь к солнцу, чтобы спалить Икаровы крылья и облегчить мне задачу? Или же сама подсознательно понимаешь, что создана блистать застывшим в вечности изваянием? В глубине души понимаешь, что уже умерла на моем столе, осталось лишь сбросить оковы твоего никчемного существования, обрекшие тебя на вендетту».

— Таро?