Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова

Те, кто читали книгу бывшего народного депутата СССР, уже упомянутого мною украинского писателя Б. И. Олийныка «Князь тьмы», обратили, по-видимому, внимание на необычную для рядового депутата осведомленность во многих деталях биографии А. Н. Яковлева и на точность его оценок поведения «архитектора перестройки» в ряде не шибко известных исторических эпизодов. Это неудивительно, ибо после длительной беседы в кабинете В. А. Крючкова депутат переместился в другой кабинет, где по указанию Председателя КГБ сотрудники Секретариата ознакомили его с этой запиской. Не исключаю, что и другой народный депутат – писатель Р. А. Медведев – тоже в той или иной форме был проинформирован об этой записке.

Многие сегодня глубокомысленно рассуждают на тему о возможной причастности М. С. Горбачева к агентуре вражеских спецслужб. Ну, просто очень хочется им, чтобы «Горбатый» оказался продажным церэушным наймитом, – тогда и собственное лежание на печке или сидение в тенечке на завалинке в дни развала СССР было бы, по крайней мере с моральной точки зрения, гораздо менее ущербным и осуждаемым стилем собственного поведения. Что можно сказать по этому поводу?

В советские времена хрущевского и последующих периодов существовало и крайне жестко исполнялось следующее правило: все оперативные материалы, касающиеся членов высшего партийного и советского руководства страны, подлежали изъятию и уничтожению. К примеру, когда член ЦК КПСС А. Ф. Добрынин после 23-летнего пребывания на посту Чрезвычайного и Полномочного Посла Союза ССР в США возвратился в СССР и был избран Секретарем ЦК КПСС по международным делам, то «на объекте в лесу» незамедлительно полетели в печку добрых полтора тома литерного дела с материалами на него. Поэтому на М. С. Горбачева в КГБ СССР априори не могло быть материалов, поступивших из собственных оперативных источников разведки, за исключением добытых по различным каналам документальных материалов из-за рубежа и других достоверных сведений оперативно-технического происхождения, например данных дешифровки радио- и электронного перехвата.

Другое дело – МГБ ГДР, или, как ее предпочитают сейчас величать, «Штази». От внимания немецких друзей не ускользнул факт вербовочного подхода сотрудников МИ-6 к М. С. Горбачеву во время его зарубежной поездки в Канаду, и об этом Э. Мильке в 1988 или 1989 году доверительно проинформировал В. А. Крючкова. Однако дальнейшего развития эта тема, насколько мне известно, не получила. Остались ли на этот счет какие-то следы в немецких архивах – не знаю и голословно ничего предполагать не берусь.

Добавлю последние пикантные штрихи по этой столь увлекательной теме. Они касаются т. н. «списка Крючкова». О его существовании упоминают многие «бывшие», но моральное право говорить об этом эпизоде из истории отечественных спецслужб имеет, на мой взгляд, лишь Ю. И. Дроздов – бывший начальник Управления «С» ПГУ (нелегальная разведка). Но вот он-то как раз и ведет себя на сей раз крайне непонятно – откровенно «Ваньку валяет». Лучше бы просто промолчал…

Вот отрывок из одного из его многочисленных интервью последнего времени, на сей раз питерскому изданию «Фонтанка. ру». Название интервью очень даже актуальное для нынешних времен – «Юрий Дроздов: Россия для США – не поверженный противник»:

«Существовал ли в реальности “список Крючкова”, в котором тогдашний руководитель КГБ перечисляет агентов влияния Запада в отечественных властных структурах?

– Конечно. И сейчас, наверное, подобный список у кого-нибудь есть. А что касается “списка Крючкова”… Такой список действительно был передан Крючкову. Он пошёл с ним к Горбачёву. Горбачёв отправил его к Яковлеву (В то время секретарь ЦК КПСС по идеологии. – Прим. авт.)…

– …который был в том списке…

– (Смеётся)…После смены власти замгенерального прокурора Лысейко приставал ко мне с вопросами по поводу “списка Крючкова”: “Вы получали такие документы? ” Я отвечаю: “Не помню”. Он опять: “А кто был в этом списке? ” – “Не помню”. – “Почему не помните? ” Я говорю: “Понимаете, есть постановление Совета министров СССР и Центрального комитета середины 1930-х годов, которое запрещает правоохранительным органам накапливать материалы на руководящий состав государства”. Лысейко открывает свою папку: “Да, есть такое постановление! ” Я продолжаю: “«Эти материалы передавались Крючкову, докладывались наверху, возвращались к нам и уничтожались”. – “И что, вы так и не помните ничего? ” – “Не помню”. Он не отстаёт: “А чьи это были материалы? ” Я отвечаю: “Вы хотели, чтобы я стал дважды предателем? Не получится. Я ничего не помню… ”

В 1992 году в “Советской России” или в “Правде” была опубликована статья адвоката Князева, где прямо говорилось, что Дроздов не подтвердил данные о “списке Крючкова”, Шебаршин (Один из последних руководителей Первого главного управления КГБ СССР. – Прим. авт.) тоже не подтвердил… Ну и не надо было нам его подтверждать. Зачем?»[104].