Куклы и кукловоды украинской катастрофы. Технологии госпереворота

Участник ежегодных бильдербергских встреч, французский экономист и государственный деятель Ж. Аттали пишет в «L'Express», что полгода назад и представить было сложно, что Украина, государство, расположенное «в сердце Европы», будет напоминать Сомали. Для Аттали это африканское государство олицетворяет состояние современного мира. «Сомализация» – «кошмарная форма глобализации», «мир без государств, без законов и без полиции», состояние, в котором «господствуют криминальные группировки всех мастей»', это «анархия, не имеющая никаких ограничений».

Каковы же обстоятельства, толкающие развитие Украины по пути сомализации?

Я бы на первое место, даже выше экономических и политических причин, поставил вопиющий антиинтеллектуализм нынешней правящей верхушки – соответственно, сейчас не время образованных и умных людей в верхних эшелонах власти, для которых видна вся интеллектуальная нищета националистических и бандеровских идей.

На второе место можно поставить полную разбалансированность государственного аппарата и полную неспособность системно воспринимать политические процессы на Украине, попытки переломить через колено всех несогласных с нынешней версией бандеровской Украины.

На третье место, безусловно, выходят экономические проблемы и дикое обнищание населения, уничтожение всех мер социальной поддержки граждан Украины, здравоохранения – примером чему служат идеи министра-грузина, ведающего здравоохранением, о приватизации всех районных поликлиник. Сюда же отнесем колоссальный рост безработицы, невозможность легально заработать деньги, которые буквально толкают молодежь или в криминальные банды, или в добровольческие батальоны, что, по сути, одно и тоже.

На четвертом месте стоят внутриэлитные войны, к которым я отнесу войны внутри властных группировок за собственно атрибуты власти и войны экономические за экспортно-ориентированные предприятия олигархов между собой, властных группировок между собой и с олигархами, остатками региональных кланов между собой и другими кланами, внутриклановая война.

На пятое место можно поставить рост влияния новых полевых командиров – командиров тех же добровольческих батальонов. Логика внутриэлитных войн с неизбежностью приведет и уже приводит к тому, что в качестве союзников нынешняя элита будет привлекать «человека с ружьем». Но здесь для нынешней властной элиты и будет крыться главная ловушка – в ходе войн «новая элита» придет к мысли о том, что незачем проливать кровь за упырей-олигархов и воров времен предыдущей эпохи «незалежносте», а проще взять и отобрать себе то, за что их нанимали воевать.

На шестое место можно поставить примитивизацию мышления населения Украины. За год народ Украины приучили к мысли, что все проблемы можно исправить тем, что если вместо плохого чиновника поставить хорошего (к примеру, грузина), то воровство сразу же прекратится и все будет замечательно. В пределах такой установки не существует объективных причин, проблема решается субъективно – путем смены «плохих» на «хороших». Такой подход не предусматривает сложных решений, времени на подготовку решений, исправление ситуации должно начаться уже на следующий день после замены чиновника. Если же такое улучшение не происходит (а оно не происходит), то вновь назначенный чиновник сразу же переходит в категорию «плохих».

Такой подход предусматривает только простые решения – для начала «народная люстрация» в мусорном баке, а затем с неизбежностью – расстрел или линчевание. В такой ситуации становится востребованной фигура «сильного лидера», что с неизбежностью ведет к конкуренции среди кандидатов на такую фигуру. И если никто из конкурентов не сможет в процессе борьбы перерезать противников, то такие кандидаты уже начнут бороться за территорию, нарезая свои владения, что станет предпосылкой фрагментации территории Украины.

В таких условиях кризиса центральной власти, власть на местах начнет переходить к региональным элитам, которые все чаще начнут заявлять о себе, как о реальных лидерах общественного мнения на своем, региональном и местном уровне. Причем речь пойдет уже не о сепаратизме, хотя его вероятность, возможно, будет велика для Закарпатья и части Буковины, а об украинской атаманщине в худших ее проявлениях образца 1918–1920 годов.